Что кладется в основу классификации исторических песен. Исторические песни

В своей совокупности исторические песни отражают историю в ее движении - так, как это осознавал народ. В сюжетах песен мы сталкиваемся с результатами отбора событий, а также с разными аспектами их освещения.

Ранние исторические песни

Наиболее ранние из известных нам исторических песен отразили события середины XIII в., когда отдельные русские княжества пытались остановить полчища Батыя.

В песне "Авдотья Рязаночка" рассказывается о трагедии 1237 г.: старая Рязань была стерта завоевателями с лица земли, а ее жители убиты или угнаны в рабство. В песне настойчиво повторяется общее место - изображение этого бедствия:

Да и разорил Казань город подлесные,

Разорил Казань-де город напусто.

Он в Казани князей бояр всех вырубил.

Да и княгинь боярыней -

Тех живых в полон побрал.

Полонил он народу многи тысячи.

Он повёл-де в свою землю турецкую <...>

Героиня песни - горожанка Авдотья - проявила мужество, терпение и мудрость. Согласно песне, она вывела из плена весь свой народ и построила Казань город наново (современная Рязань построена на другом месте).

Сюжет этой песни, а возможно, и образ Авдотьи - вымышленные. Художественный вымысел опирался на поэтические формы былины и ранней (мифологической) сказки. С этими жанрами связаны стилистические клише (общие места): гиперболическое изображение врага (Напускал реки, озёра глубокие; напустил зверьёв лютыих), сам сюжет о путешествии в иное царство (в землю турецкую) и те препятствия, которые оказались на пути Авдотьи, мотив разгадывания трудной загадки. В песне есть балладный элемент: "загадка" короля Бахмета прошла через сердце Авдотьи, всколыхнув ее чувства к мужу, свекру, свекрови, сыну, снохе, дочери, зятю и милому братцу. Следовательно, на первый план была выдвинута частная человеческая жизнь, а национальная трагедия показана через трагедию одной семьи.

Бытовое преломление исторической коллизии произошло и в песнях балладного типа о девушках-полонянках. Сюжетный мотив набега врага с целью увоза девушки восходит к глубокой Древности, к тем архаичным брачным обычаям, когда женщина являлась главной добычей чужеземного похитителя. Связав этот мотив с золотоордынским нашествием, фольклор типизировал многие жизненные ситуации того времени.

В песне "Татарский полон" пожилая женщина, захваченная татарами и отданная одному из них в рабство, оказывается матерью его русской жены, бабушкой его сына. Песня проникнута ярким гуманистическим пафосом: татарин-зять, узнав, что рабыня - его теща, относится к ней с должным почтением. В такой трактовке общечеловеческие идеалы оказались выше героико-патриотических. Однако в других сюжетах той же группы девушка бежит из татарского плена или даже убивает себя, чтобы не достаться врагу.

Эпичность повествования характерна для песни "Щелкан Дудентьевич", в основе которой лежит реальный факт: восстание в 1327 г. угнетенных жителей Твери против ханского управителя Шевкала (сына Дюдени). Содержание песни выразило глубокую ненависть народа к завоевателям, что проявилось прежде всего в обобщенном образе Щелкана. В его обрисовке были использованы разные художественные средства. Например, при изображении Щелкана как сборщика дани был применен прием ступенчатого сужения образов, что помогло убедительно показать трагическое, подневольное положение народа:

С князей брал по сту рублёв,

С бояр по пятидесяти,

С крестьян по пяти рублёв;

У которова денег нет,

У тово дитя возьмёт;

У которова дитя нет,

У того жену возьмёт;

У которого жены-тa нет,

Тово самово головой возьмёт.

Был использован прием гиперболы. Так, чтобы заслужить расположение к себе хана Азвяка, Щелкан выполнил его изуверское- требование: заколол собственного сына, нацедил чашу его крови и выпил ее. За это он и был сделан ханским управителем в Твери, жителей которой измучил своими бесчинствами. Однако, согласно песне, его самого постиг ужасный конец. К Щелкану от имени горожан явились с подарками для мирных переговоров некие братья Борисовичи. Подарки он принял, но повел себя так, что глубоко оскорбил просителей. Вновь используя гиперболу, песня изобразила смерть Щелкана: Один брат ухватил его за волосы, а другой за ноги - И тут ево разорвали. При

этом Борисовичи остались безнаказанными (Ни на ком не сыска-лося), хотя в реальной истории восстание в Твери было жестоко подавлено.

Ранние исторические песни - это произведения о времени, когда Русь находилась под гнетом золотоордынского ига. Песни стали концентрированным выражением этого трагического периода в народной судьбе.

Исторические песни XVI в.

В XVI в. появились классические образцы исторических песен.

Цикл песен об Иване Грозном разрабатывал тему борьбы с внешними и внутренними врагами за укрепление и объединение русской земли вокруг Москвы. Песни использовали старые эпические традиции: организация их сюжетов, приемы повествования, стилистика во многом были заимствованы из былин.

Так, например, "Песня о Кострюке" в некоторых вариантах имела характерный конец. Побежденный Кострюк говорит царю:

"Спасибо те, зятюшко.

Царь Иван Васильевич,

На твоей каменной Москве!

Не дай Бог мне больше бывать

Во твоей каменной Москве,

А не то бы мне, да и детям моим!"

Это окончание перекликается с окончанием некоторых былин Киевского цикла:

Закажу я детям и внучатам

Ездить ко городу ко Киеву.

Оно также почти дословно воспроизведено в песне "Оборона Пскова от Стефана Батория":

<...>Насилу король сам-третей убежал.

Бегучи он, собака, заклинается:

"Не дай. Боже, мне во Руси бывать,

И ни детям моим и ни внучатам,

Ни внучатам, и ни правнучатам

Некоторые сказители былин почти полностью переносили описание пира былин в историческую песню об Иване Грозном и сыне и т. д.

Вместе с тем песенный образ Ивана Грозного, в отличие от героев былины, психологически сложен и противоречив. Осмысляя сущность царской власти, народ изобразил Грозного устроителем государства, мудрым правителем. Но, как это было на самом деле, царь вспыльчив, гневлив и в гневе безрассудно жесток. Ему противопоставляется какой-либо разумный человек, отважно усмиряющий гнев царя и предотвращающий его непоправимый поступок.

Песня "Взятье Казанского царства" довольно близко к действительности излагает события 1552 г. Народ верно осознал и отобразил общий политический и государственный смысл покорения Казани: эта крупная победа русского народа над татарами положила конец их господству. Поход организовал царь. Осадив Казань, русские сделали подкоп под городскую стену и заложили бочки с порохом. В предполагаемое время взрыва не последовало, и Грозный воспалился, заподозрил измену и зачал канонёров тут казнити. Но из их среды выступил молодой кано-нер, который разъяснил царю, почему задерживается взрыв крепостной стены: свеча, оставленная на пороховых бочках под землей, еще не догорела (Что на ветре свеча горит скорее, А в земле-та свеча идет тишеё). Действительно, вскоре прогремел взрыв, который поднял высокую гору и разбросал белокаменны палаты. Следует заметить, что документы ничего не говорят о столкновении Грозного и пушкаря - возможно, это народный вымысел.

Борьба с изменой стала основной темой песни о гневе Грозного на сына (см. "Грозный царь Иван Васильевич"). Как известно, в 1581 г. царь в припадке гнева убил своего старшего сына Ивана. В песне гнев царя обрушивается на младшего сына, Федора, обвиненного его братом Иваном в измене.

Это произведение раскрывает драматическую эпоху правления Ивана IV. Говорится о его расправах с населением целых городов (тех, где он повывел измену), изображаются жестокие дела опричнины, жуткие картины массового преследования людей. Обвиняя своего младшего брата, царевич Иван говорит:

Ай прегрозный сударь царь Иван Васильевич,

Ай родитель наш же батюшка!

Ты-то ехал уличкой, -

Я-то ехал уличкой, -

Иных бил казнил да иных вешал ли,

Достальнйих по тюрьмам садил.

А серёдочкой да ехал Федор да Иванович,

Бил казнил да иных вешал ли,

Достальнйих по тюрьмам садил,

Наперед же он указы да пороссылал,

Чтобы малый да порозбегались,

Чтобы старый да ростулялиси...

Через песню лейтмотивом проходит психологическая портретная зарисовка царя:

Мутно его око помутилоси.

Его царско сердце разгорелоси .

Царь приказывает казнить Федора, и палач Малюта Скуратов торопится исполнить приговор. Однако царевича спасает брат его матери (первой жены Ивана Грозного Анастасии Романовны) старый Микитушка Романович. На следующий день царь, думая, что сына уже нет в живых, глубоко страдает. В этой сцене перед нами не государственный деятель, а раскаявшийся отец:

Тяжелешенько тут царь да поросплакался:

- По ворах да по разбойничках

Е <есть>заступнички да заборонщички.

По моём рожоноём по дитятки

Не было нунь да заступушки,

Ни заступушки, ни заборонушки!

Но он узнает о спасении царевича. Благодарный царь-отец дарит Никите Романовичу по его просьбе вотчину, в которой мог бы укрыться и получить прощение всякий оступившийся человек.

По поводу женитьбы Грозного на черкесской княжне Марии Темрюковне была сложена пародийная "Песня о Кострюке". Кострюк, шурин царя, изображен гиперболически, в былинном стиле. Он хвастает своей силой, требует поединщика. Но на самом деле он - мнимый богатырь. Московские борцы не только побеждают Костркжа, но и, сняв с него платье, выставляют на посмешище. Песня сложена в стиле веселой скоморошины. Ее сюжет скорее всего вымышлен, так как исторических подтверждений о борьбе царского шурина с русскими кулачными бойцами нет.

Известен ряд других разнообразных по тематике исторических песен об Иване Грозном и о его времени: "Набег крымского хана", "Иван Грозный под Серпуховом", "Оборона Пскова от

Стефана Батория", "Иван Грозный и добрый молодец", "Терские казаки и Иван Грозный".

Цикл песен о Ермаке - второй большой цикл исторических песен XVI в.

Ермак Тимофеевич - донской казачий атаман - заслужил гнев Грозного. Спасаясь, он идет на Урал. Сначала Ермак охранял владения заводчиков Строгановых от нападений сибирского хана Кучума, затем начал поход в глубь Сибири. В 1582 г. Ермак разбил главные силы Кучума на берегу Иртыша.

"Песня о Ермаке" изображает трудный и долгий путь его отряда по неизвестным рекам, жестокую борьбу с ордой Кучума, смелость и находчивость русских людей. В другой песне - "Ермак Тимофеевич и Иван Грозный" - Ермак явился к царю с повинной. Однако царские князья-бояры, думчие сенаторушки уговаривают Грозного казнить Ермака. Царь их не послушал:

Во всех винах прощал его

И только Казань да Астрахань взять велел.

Ермак - подлинно народный герой, его образ глубоко вошел в фольклор. Нарушая хронологические рамки, более поздние исторические песни приписывают Ермаку походы на Казань и Астрахань, превращают его в современника и соучастника действий Разина и Пугачева.

Итак, главная идея исторических песен XVI в. - объединение, укрепление и расширение Московской Руси.

Исторические песни XVII в.

В XVII в. были сложены песенные циклы об эпохе Смуты и о Степане Разине.

Цикл песен о "Смутном времени" отразил острую социальную и национальную борьбу конца XVI - начала XVII в.

После смерти Ивана Грозного (1584 г.) его малолетний сын царевич Димитрий (род. в 1582 г.) вместе с матерью Марией Нагой и ее родственниками был выслан боярским советом из Москвы в Углич. В 1591 г. царевич погиб в Угличе. После смерти царя Федора Ивановича в 1598 г. царем стал Борис Годунов. Народная песня так отозвалась на это событие:

Ох, было у нас, братцы, в старые годы...

<...>Как преставился-то наш православный царь

Фёдор Иванович,

Так досталась-то Россеюшка злодейским рукам,

Злодейским рукам, боярам-господам.

Появилась-то из бояр одна буйна голова.

Одна буйна голова, Борис Годунов сын.

Уж и этот Годунов всех бояр-народ надул.

Уж и вздумал полоумный Россеюшкой управлять,

Завладел всею Русью, стал царствовать в Москве.

Уж и достал он царство смертию царя,

Смертию царя славного, святого Дмитрия царевича.

В 1605 г. Борис Годунов скончался. Летом того же года в Москву вступил Лжедмитрий I (Гришка Отрепьев). Фольклор сохранил два плача дочери царя Бориса Ксении Годуновой, которую самозванец постриг в монастырь: ее везли через всю Москву, и она причитала (см. "Плач Ксении Годуновой"). То, что Ксения - дочь ненавистного народу царя, не имело значения для идеи произведения; важным оказалось лишь то, что она жестоко и несправедливо обижена. Сочувствие горестной судьбе царевны одновременно было осуждением самозванца.

Образы Григория Отрепьева и его жены-иноземки Марины Мнишек в песнях всегда пародийные, карикатурные. В песне "Гришка Расстрига" (см. в Хрестоматии) оба они осуждаются за надругательство над русскими обычаями. Марина Мнишек называется злой еретницей-безбожницей. В 1606 г. самозванец был убит, Марина Мнишек бежала. В песне говорится, что она Сорокою обвернулася И из полат вон она вылетела.

Исторические песни этого периода положительно рисуют тех, кто выступал против чужеземных захватчиков. Таким был Михаил Васильевич Скопин-Шуйский - князь, талантливый полководец и дипломат, одержавший победу над поляками в 1610 г. Польские интервенты приобрели в исторической песне черты эпических врагов. Всенародное признание, торжественная встреча Скопина-Шуйского в Москве вызвали зависть и ненависть у князей и бояр. По свидетельству современников, в апреле 1610 г. на крестинах у князя И. М. Воротынского он внезапно заболел и в течение ночи скончался. Предполагается, что князь был отравлен дочерью Малюты Скуратова. Это событие так потрясло москвичей, что стало основанием для нескольких песен (см. песню "Михаил Скопин-Шуйский"). В Архангельской губ. одна из них была переработана в былину (записи в начале XX в. А. В. Маркова и Н. Е. Ончукова). Песни оплакивали смерть Скопина как тяжелую потерю для государства.

Цикл песен о Степане Разине - один из самых крупных. Эти песни были широко распространены в фольклоре - гораздо шире тех мест, где развертывалось движение 1667-1671 гг. Они жили в народной памяти в течение нескольких веков. Многие, утратив свою приуроченность к имени Разина, вошли в обширный круг разбойничьих песен.

Песни разинского цикла разнообразны по содержанию. Они проводят по всем этапам движения: разбойное плавание Разина с казаками по Каспийскому (Хвалынскому) морю; крестьянская война; песни о подавлении восстания и о казни Степана Разина; песни разинцев, скрывавшихся после разгрома в лесах. Вместе с тем почти все они по жанровому типу лирические, бессюжетные. Только две песни можно назвать лироэпическими: ""Сынок Разина в Астрахани" и "Убит астраханский воевода (губернатор)".

В песне о "сынке" присутствует балагурный, анекдотический элемент. Ее герой - разудалый молодец, который, никому не кланяясь, гордо разгуливает по городу, пирует во царевом кабаке. " Сынок" - посланец Разина, появившийся в Астрахани для того, чтобы сообщить губернатору о предстоящем приезде самого атамана:

"Со реки, реки Камышки Сеньки Разина я сын.

Мой батюшка хотел во гости побывать.

Хотел во гости побывать, ты умей его принять,

Ты умей его принять, умей потчевати.

А если умеешь ты принять, кунью шубу подарю.

Не умеешь ты принять, во острог я посажу”.

Разгневанный губернатор сажает его самого в белу каменну тюрьму, однако Разин с разбойниками уже спешит на выручку.

Наиболее глубоко социальная тема раскрыта в песне об убийстве астраханского губернатора (см. в Хрестоматии). В развернутой экспозиции красочно изображены речные просторы, красны-круты берега, луга зелёные... По реке выплывают стружечки есаульские, на которых сидят разбойники - всё бурлаки, всё молодчики заволжские. Песня идеализирует их внешний вид:

Хорошо все удальцы были наряжены:

На них шапочки собольи, верхи бархатны;

На камке у них кафтаны однорядочны;

Канаватные бешметы в нитку строчены;

Галуном рубашки шёлковы обложены;

Сапоги на всех на молодцах сафьяновы;

Они вёслами гребли да пели песенки.

Цель бурлаков - подкараулить судно, на котором плывет астраханский губернатор. Вот вдали забелелися флаги губернаторски. Видя неминуемую гибель, губернатор пытается откупиться от разбойников золотой казной, цветным платьем, заморскими диковинками - но не этого хотят удалы люди вольные. Они устраивают над губернатором расправу: срубают с него буйну голову и бросают ее в Волгу-матушку. Губернатор заслужил наказание, что разъясняется самой песней:

"Ты добре ведь, губернатор, к нам строгонек был,

На воротах жён, детей наших расстреливал!"

Песни разинского цикла создавались преимущественно в казачьей среде и во многом выразили присущие казачьему творчеству идеалы борьбы и свободы. Они глубоко поэтичны. Степан Разин изображается в них средствами народной лирики: это не индивидуализированный, а обобщенный герой, воплощающий традиционные представления о мужской силе и красоте. В песнях много образов из мира природы, что подчеркивает их общую поэтическую атмосферу и эмоциональную напряженность. Особенно это проявляется в песнях о разгроме восстания, наполненных лирическими повторами и обращениями к природе:

Ах, туманы вы мои, туманушки.

Вы туманы мои непроглядные,

Как печаль-тоска ненавистные! <...>

Ты возмой, возмой, туча грозная.

Ты пролей, пролей част-крупен дождик.

Ты размой, размой земляну тюрьму <...>

Образ помутившегося тихого Дона - Со вершины до черна моря, до черна моря Азовскова - передает печаль казачьего круга, потерявшего своего атамана:

Поймали добра молодца.

Завязали руки белыя,

Повезли во каменну Москву

И на славной Красной площади

Отрубили буйну голову.

Разинский фольклор, обладающий большими художественными достоинствами, привлек внимание многих поэтов. В XIX в. появились народные песни о Степане Разине литературного происхождения: "Из-за острова на стрежень..." Д. Н. Садовникова, "Утес Стеньки Разина" А. А. Навроцкого и др.

Исторические песни XVIII в.

Начиная с XVIII в. исторические песни создавались в основном в солдатской и казачьей среде.

Цикл песен о Петровском времени рассказывает о разнообразных событиях этого периода. На первый план выступают песни, связанные с войнами и военными победами русской армии. Были сложены песни о взятии крепости Азова, городов Орешка (Шлиссельбурга), Риги, Выборга и проч. В них выражалось чувство гордости за успехи, достигнутые Российской державой, прославлялось мужество русских воинов. В песнях этого периода появились новые образы - простые солдаты, непосредственные участники сражений. В песне "Под славным городом Орешком" Петр I советуется о предстоящих военных действиях со своими генералами - они уговаривают царя от города отступити. Тогда Петр I обращается к солдатам:

"Ах вы гой ecu, мои детушки солдаты!

Вы придумайте мне думушку, пригадайте -

Еще брать ли нам иль нет Орех-город?"

Что не ярые пчелушки во улье зашумели,

Да что взговорят российские солдаты:

"Ах ты гой ecu, наш батюшка государь-царь!

Нам водою к нему плыти - не доплыти.

Нам сухим путем идти - не досягнути.

Мы не будем ли от города отступати,

А будем мы его белою грудью брати".

Необходимо отметить, что в большинстве песен солдаты говорят о военачальниках с уважением и даже с восхищением. Особенно популярным среди солдат был фельдмаршал Б. П. Шереметев ("Шереметев и шведский майор" и др.). Героической романтикой овеян песенный образ атамана Донского казачьего войска И. М. Краснощекова ("Краснощекое в плену").

В песнях Петровского времени важное место занимает тема Полтавского сражения. Народ понимал его значение для России, но вместе с тем осознавал, какой ценой досталась победа над войском Карла XII. Песня "Полтавское дело" (см. в Хрестоматии) завершается развернутой метафорой "битва-пашня":

Распахана шведская пашня,

Распахана солдатской белой грудью;

Орана шведская пашня

Солдатскими ногами

Боронена шведская пашня

Солдатскими руками;

Посеяна новая пашня

Солдатскими головами;

Полпвана новая пашня

Горячей солдатской кровью.

Идеализированный образ самого-Петра I занимает в исторических песнях большое место. Здесь, как и в преданиях, подчеркивается его деятельная натура, близость к простым воинам, справедливость. Например, в песне "Петр I и молодой драгун" царь соглашается побороться с молодым драгуном лет пятнадцати. Оказавшись побежденным, царь говорит:

"Благодарю тебя, молодой драгун, за бороньище!

Чем тебя, молодой драгун, дарить-жаловать:

Селами ли те, деревнями,

Али те золотой казной ?"

Молодой драгун отвечает, что ему надо только одно: безденежно по царевым кабакам вино пить.

В начале XVIII в. были сложены песни о казни стрельцов - участников стрелецкого мятежа, организованного в 1698 г. царевной Софьей. Они пелись от имени стрельцов и подчеркивали их смелость, хотя и не осуждали царя ("Стрелецкий атама-нушка и царь Петр Первый" и др.).

Особую группу составили песни казаков-некрасовцев. В них рассказано об уходе в 1708 г. с Дона на Кубань нескольких тысяч казаков-старообрядцев во главе с атаманом Игнатом Некрасовым, а также об их вторичйом уходе с Кубани за Дунай в 1740 г.

Цикл песен о Пугачевском восстании составляет сравнительно небольшое количество текстов, записанных на Урале, в Оренбургских степях и в Заволжье от потомков участников или очевидцев событий 1773-1775 гг. Необходимо подчеркнуть его связь с разинским циклом (например, песня о "сынке" Степана Разина была полностью приурочена к имени Пугачева). Однако в целом отношение к Пугачеву в песнях противоречивое: он рассматривается то как царь, то как бунтовщик.

Во время Пугачевского восстания главнокомандующим войсками в Оренбургском и Поволжском крае был назначен генерал-аншеф граф П. И. Панин. 2 октября 1774 г. в Симбирске состоялась его встреча с захваченным и привезенным туда Пугачевым.

Вот как описывает это событие (по документам) в "Истории Пугачева" А. С. Пушкин: "Пугачева привезли прямо на двор к графу Панину, который встретил его на крыльце, окруженный своим штабом. "Кто ты таков?" - спросил он у самозванца. "Емельян Иванов Пугачев", - отвечал тот. "Как же смел ты, вор, назваться государем?" - продолжал Панин. "Я не ворон (возразил Пугачев, играя словами и изъясняясь, по своему обыкновению, иносказательно), я вороненок, а ворон-то еще летает". - Надобно знать, что яицкие бунтовщики в опровержение общей молвы распустили слух, что между ими действительно находился некто Пугачев, но что он с государем Петром III, ими предводительствующим, ничего общего не имеет. Панин, заметя, что дерзость Пугачева поразила народ, столпившийся около двора, ударил самозванца по лицу до крови и вырвал у него клок бороды. Пугачев стал на колени и просил помилования. Он посажен был под крепкий караул, скованный по рукам и по ногам, с железным обручем около поясницы, на цепи, привинченной к стене".

Народным откликом на это событие стала песня "Суд над Пугачёвым" (см. в Хрестоматии). Песня дает свою интерпретацию встречи, наполняя ее острым социальным смыслом. Подобно героям разбойничьего фольклора (см., например, лирическую песню "Не шуми, мати, зеленая дубравушка..."), Пугачев разговаривает с Паниным гордо и мужественно, угрожает ему и этим приводит его в ужас (Граф и Панин испускался, руками сшибался). Даже закованный, Пугачев столь опасен, что его все московски сенаторы не могут судити.

Песни о Пугачевском восстании известны у разных народов Поволжья: башкир, мордвы, чувашей, татар, удмуртов.

Исторические песни XIX в.

Со второй половины XVIII в. образ царя в солдатских песнях начал снижаться, ему противопоставлялся образ того или иного полководца: Суворова, Потемкина, Кутузова, казачьего атамана Платова.

Цикл песен об Отечественной войне 1812 г. в художественном отношении очень отличается от ранних циклов. В нем уже утрачена связь с былиной и вместе с тем заметна тенденция к сближению с народной и даже книжной лирикой. Песни представляют собой солдатский рассказ о каком-то событии, которое предстает как один эпизод, не всегда достоверный. (К примеру, содержание песни "Платов в гостях у француза" полностью вымышлено). Сюжет передается статично, неразвернуто, ему почти обязательно предшествует лирический зачин. Например, песня о беседе фельдмаршала М. И. Кутузова с французским майором (см. в Хрестоматии) начинается с зачина, выражающего восхищение русским военачальником:

Что не красное солнце да воссияло:

Воссияла у Кутузова острая сабля.

Выезжает князь Кутузов в чисто поле <...>

В песнях преобладают типические подробности, а герои раскрываются через их поступки, речи или с помощью сравнений. Однотипные жизненные ситуации предстают в старых, уже известных художественных формах.

Например, был использован древний эпический мотив о том, как вражеский предводитель прислал русскому князю ультимативное письмо: Французский король царю белому отсылается:

"Припаси-ка ты мне квартир, квартир ровно сорок тысяч,

Самому мне, королю, белые палатушки".

Письмо повергает царя в уныние: Его царская персонушка переменилася. Царя ободряет Кутузов:

Уж он речь-то говорил, генералушка,

Словно как в трубу трубил:

"Не пужайся ты, наш батюшка православный царь!

А мы встретим злодея середи пути,

Середи пути на своей земли,

А мы столики поставим ему - пушки медные,

А мы скатерти ему постелим - вольны пули.

На закусочку поставим каленых картеч,

Угощать его будут канонерушки.

Провожать его будут всё казачушкы".

Художественной утратой исторических песен этого периода можно считать нередкое отсутствие в них сюжетной цельности. Некоторые песни состоят из случайных, отрывочных и незавершенных эпизодов, слабо увязанных между собой.

Так, например, песня об атамане Донского казачьего войска М. И. Платове начинается с лирического зачина:

От своих чистых сердец,

Совьем Платову венец.

На головушку наденем,

Сами песни запоем <...>

Далее солдаты рассказывают о том, как хорошо они в армии живут - обеспечены всем необходимым. Затем - немотивированный переход к сцене боя (Наши начали палить...), а в конце сообщается, что француз с армией валит и расточает угрозы каменной Москве (см. в Хрестоматии).

Подобные факты свидетельствуют о процессе переформирования старой системы фольклора, в особенности ее эпических форм. Народ искал новые способы поэтического выражения. Тем не менее исторические песни запечатлели важные события 1812 г.: бои под Смоленском, Бородинскую битву, разорение Москвы, переправу через Березину и др. Песни выразили патриотическое чувство крестьян, казаков, солдат; их любовь к народным героям - полководцам Кутузову, Платову; их ненависть к врагам.

В XIX в. были сложены исторические песни и о других событиях - например, о Крымской (восточной) войне 1853-1856 гг.| В песнях, посвященных обороне Севастополя, изображались му-| жество и героизм простых солдат и матросов.

Исторические песни - это устная поэтическая летопись народа, его эмоциональный рассказ об истории страны.

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

Тексты.

Песни, собранные П. В. Киреевским. Изданы Обществом любите-| лей российской словесности. - Часть 2: Песни былевые, исторические. - Вып. 6-10. - М., 1864-1874.

Миллер В. Ф. Исторические песни русского народа XVI-XVII вв. - Пг., 1915.

Исторические песни X1II-XVI веков / Изд. подготовили Б. Н. Путилов, Б.М.Добровольский. - М.; Л., 1960.

Исторические песни XVII века / Изд. подготовили О. Б. Алексеева, Б. М. Добровольский и др. - М.; Л., 1966.

Исторические песни XVIII века / Изд. подготовили О. Б. Алексеева, Л. И. Емельянов. - Л., 1971.

Исторические песни XIX века / Изд. подготовили Л. В. Домановс-кий, О. Б. Алексеева, Э. С. Литвин. - Л., 1973.

Русские исторические песни. - 2-е изд., перераб. и доп. / Сост. В. И. Игнатов. - М., 1985.

Исследования.

Путилов Б. Н. Русский историко-песенный фольклор XIII-XVI вв. - М.; Л., 1960.

Соколова В.К. Русские исторические песни XVI-XVIII вв. - М., 1960. [АН СССР. Труды Ин-та этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. Новая серия. - Т. LXI].

Криничная Н. А. Народные исторические песни начала XVII века. - Л., 1974.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. В чем состояло главное художественное открытие исторических песен?

2. Как вы думаете, почему А. С. Пушкин назвал Степана Разина "единственным поэтическим лицом в нашей истории"?

ЗАДАНИЕ

На конкретных текстах раскройте связь исторических песен с былинной традицией.

БАЛЛАДЫ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЖАНРА

Народные баллады - это лироэпические песни о трагическом событии. Балладам свойственна личная, семейно-бытовая тематика. Идейная направленность баллад связана с народной гуманистической моралью. В центре баллад находятся нравственные проблемы: любовь и ненависть, верность и измена, пре-

светляющий душу катарсис (от греч. katharsis - "очищение"): побеждает зло, невинно гонимые герои гибнут, но погибая они одерживают моральную победу.

Манера исполнения балладных песен - и сольная, и хоровая, и речитативная, и распевная, - в зависимости от местной традиции. Классическая баллада имеет тонический стих, без припева и строфической рифмы. По форме она близка к историческим песням и духовным стихам.

Термин "баллада" многозначный. Его иногда возводят к итальянскому "ballare" - "плясать". Однако более точно - объяснить происхождение этого термина названием англо-шотландских народных повествовательных песен на темы средневековой истории ("ballad"). Термин начал применяться к литературному жанру романтической баллады и стал международным. Для обозначения жанра народных песен термин "баллада" был предложен еще в середине XIX в. П. В. Киреевским, но только в XX в. укоренился в фольклористике. Чтобы отделить его от литературного, говорят "народная баллада". В народной среде слово "баллада" не употребляется, произведения этого жанра исполнители не отделяют от других эпических песен и называют песнями или стихами.

Баллады обладают многими признаками, сближающими их с другими песенными жанрами, поэтому вопрос отбора текстов народных баллад сложный. В устной традиции некоторые лиро-эпические песни или их варианты образуют периферийную зону, т. е. по своим признакам могут быть отнесены к разным жанрам. Во многих случаях одни и те же произведения могут быть причислены как к балладе, так и к исторической песне, духовному стиху, даже к былине.

В этой связи обратим внимание на группу так называемых "исторических баллад": "Авдотья Рязаночка", "Теща в плену у зятя", "Девушка взята в плен татарами", "Красная девушка из полону бежит"; в балладу "Гибель молодца у перевоза" могло быть включено имя Разина ("Смерть Разина") - и т. п. По своему содержанию эти произведения могут быть названы историческими песнями, т.е. отнесены к другому жанру.

ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ

НАРОДНЫХ БАЛЛАД

Народная баллада, видоизменяясь, прошла многовековой путь: она была жанром раннетрадиционного, классического и поздне-

этого жанра: мифологическая баллада - классическая баллада - новая баллада, - к такому выводу приводит сам материал.

Сюжеты мифологических баллад строились на архаичной мировоззренческой основе. Классическая баллада прочно связала свое содержание с феодальным бытом. Как подчеркивал Д. М. Балашов, "баллада была одним из ведущих песенно-эпических жанров русского средневековья послемонгольской эпохи (XIV- XVII века)". "...Особенно же богато представлен период крепостнический; можно считать, что XVII и XVIII века - период наиболее интенсивного сложения и оформления баллад; вторая половина XIX века (особенно конец века) уже переводит баллады в романсы", - писал Н. П. Андреев

Необходимо отметить популярность баллады не только среди крестьян, но и у жителей городов. Н. П. Андреев писал, что в значительной группе балладных песен изображена купеческая среда, причем "с такими подробностями, с таким знанием дела и обычно с такой определенной направленностью, что мы можем этим песням приписывать соответствующее (буржуазное, купеческое) происхождение". Исследователь обратил внимание и на значительную группу городских балладных песен "мелкобуржуазного ("мещанского") характера, песен романсного типа", подчеркнув их позднее, иногда явно литературное происхождение.

МИФОЛОГИЧЕСКИЕ БАЛЛАДЫ

Мифологические баллады известны у большинства славянских народов, их тематика восходит к глубокой древности. Одним из самых популярных у славян является сюжет о заклятии героя в дерево (см. в Хрестоматии: "Обращение женщины в дерево"). Образы южнославянских мифологических баллад - человекоподобное солнце, фея лесов и вод вила (от глагола "виться"), змей (от его связи с женщиной родится чудесный сын). В русском песенном фольклоре мы также встречаем эти темы (см. в Хрестоматии: "Змей Горыныч и княгиня"). Наряду со змеем

русская мифологическая баллада знает и другой фантастический образ: это Индрик-зверь.

В древнерусской письменности Индрик - единорог. Он фигурирует в духовном стихе "Голубиная книга". А.Н.Афанасьев сближал Индрика с древнеарийским богом Индрой. В мифологической балладе он напоминает сказочного коня Сивку-Бурку:

На нем шорсточка вся земчужная,

А и грива-хвост позлаченая,

А копытца у него все булатные,

Из ноздрей у него огонь пышет.

Из ушей у него идет дым столбом.

Он и бегает пить во Тарью-речку,

Он бежит, бежит - вся земля дрожит .

Большую популярность имели сюжеты с темой инцеста (от лат. incestum - кровосмешение) - см. в Хрестоматии: "Вдова и ее сыновья-корабельщики". Особенно популярен мотив инцеста сестры и брата.

В балладе "Царь Давыд и Олена" девушка должна стать женой своего брата по принуждению родителей. На ее сетования отец отвечает требованием: "Ох ты дочка Олена! Назови ты меня лютыим свекром". Мать требует того же: "Ох ты дочка Олена! Назови ты меня лихою свекровью!" И брат с ними заодно: "Ох ты сестрица родима, Назови ты меня законныим браком!" Девушке ничего более не остается, как умереть:

Побегла она во чистое поле,
Всплакнула она своим жалкиим голосом:
"Ох, вы сбегайтеся, лютые звери,
Вы съедайте мое бело тело:
Моя душа много согрешила.
Солетайтеся, карги-вороны,
Растерзайте вы мое тело белое!"

Так и происходит. Баллада завершается гибелью девушки и одновременно ее нравственной победой.

В мифологической балладе гибель героя может восходить к древнему обряду посвящения (инициации). Таковыми являются песни о гибели девушки или молодца в реке.

В балладе "Бессчастный молодец и река Смородина" (см. в Хрестоматии) герой должен ехать на чужу дальну сторону. На его пути непреодолимая река. Река вняла мольбе молодца: ответила ему челоеечес-ким голосом. Да и душой красной девицей, указала переезд. Молодец переехал через реку, а затем стал кощунственно глумиться над нею. Но он забыл на другой стороне два востра ножа булатные, вынужден был воротиться. Река наказала молодца: он погиб.

Следы мифологических баллад обнаруживаются в разных жанрах русского фольклора: сказках, былинах, духовных стихах. Они особенно заметны в балладах классических.

КЛАССИЧЕСКИЕ БАЛЛАДЫ

Содержание народной классической баллады всегда обращено к теме семьи. Балладу волнует нравственная сторона взаимоотношений отцов и детей, мужа и жены, брата и сестры, невестки и свекрови, мачехи и падчерицы. Взаимная любовь парня и девушки также должна иметь нравственное основание: стремление к созданию семьи. Посягание на честь девушки, надругательство над ее чувствами - аморально.

В сюжете баллады торжествует зло, однако важна тема раскаяния, проснувшейся совести. Баллада всегда осуждает злодеяние, с сочувствием изображает невинно гонимых, сокрушается о погибших.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ

1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕСЕН. ИХ ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ

Исторические песни - это фольклорные эпические, лиро-эпические и лирические песни, содержание которых посвящено конкретным событиям и реальным лицам русской истории и выражает национальные интересы и идеалы народа. Они возникали по поводу важных явлений в истории народа - таких, которые производили глубокое впечатление на участников и со-

хранялись в памяти последующих поколений. В устной традиции исторические песни не имели специального обозначения и назывались просто "песнями" или, как былины, "старинами".

Известно более 600 сюжетов исторических песен. Период расцвета исторических песен - XVI, XVII и XVIII вв. В это время образовались их циклы вокруг исторических лиц или событий. В XVI и XVII вв. историческая песня существовала как крестьянская и казачья, а с XVIII в. также и как солдатская, которая постепенно сделалась основной.

В исторической поэзии большое место заняли военно-героическая тема и тема народных движений. Исторические песни повествуют о прошлом, но создавались они по свежим впечатлениям от подлинных фактов, известных также по письменным источникам. С течением времени, а иногда и изначально, в песнях возникала неточная трактовка событий, оценка исторических лиц и другие несоответствия.

Так, в песне "Авдотья Рязаночка" Рязань заменена Казанью. Песня о взятии Казани (Казань была взята в 1552 г.) кончается словами: И в то время князь воцарился И насел в Московское царство, Что тогда-де Москва основалася, И с тех пор великая слава. Однако Москва основалася значительно раньше: в 1147 г. В вариантах песни "Оборона Пскова от Стефана Батория" (1581- 1582 гг.) среди защитников Пскова упоминаются М.В.Скопин-Шуйский (который родился в 1587 г., т. е. спустя 5 лет после обороны города), Б. П. Шереметев (родился в 1652 г., т. е. через 70 лет после обороны). Эти и некоторые другие исторические лица вошли в песню позднее. Кроме того, в осаде Пскова участвовало стотысячное войско Стефана Батория, а в песне названо сорок тысяч - эпическое число.

Количество примеров подобных неточностей в исторических песнях можно было бы умножить. Но и приведенных достаточно, чтобы убедиться в том, что упоминаемые в них конкретные лица, события, географические названия, время не всегда соответствуют действительности.

Особенности художественного историзма песен допускали вымысел. При этом песня воспроизводила главное - историческое время, что стало ее основным эстетическим фактором. В песнях прежде всего отображалось народное историческое сознание.

По сравнению с былинами историческим песням свойственна более строгая историческая точность. Их персонажи - кон-

кретные, реально существовавшие деятели истории (Иван Грозный, Ермак, Разин, Петр I, Пугачев, Суворов, Кутузов), а рядом с ними - простой пушкарь, солдат или "народ". Для героев в целом нехарактерна фантастичность и гиперболизация, это обычные люди с их психологией и переживаниями.

Как и в былинах, в исторических песнях разрабатывались большие общенародные темы. Однако песни лаконичнее былин, их сюжет более динамичен, лишен развитых описаний, постоянных формул, системы ретардаций. Вместо развернутого повествования сюжет ограничивается одним эпизодом. В композиции исторических песен заметную роль играет монолог и диалог. Манера исполнения исторических песен также отличается от былинной: чаще всего их пели хором, причем каждая песня имела свою, особую мелодию. Стих исторических песен, как и былин, акцентный, но короче (обычно двухударный). С середины XVIII в. в городской и солдатской среде появились исторические песни с литературными признаками: с чередованием рифм и силлабо-тоническим стихосложением; а в XIX в. песни с историческим содержанием стали распеваться как походные, под шаг солдатского строя (чему соответствовали двусложный размер, рифмовка, четкое отделение строк друг от друга).

Распространялись исторические песни более всего в тех местах, где происходили описанные в них события: в центральной России, на Нижней Волге, у казаков Дона, на Русском Севере. Их начали записывать с XVII в. (записи для Р. Джемса) и записывали на протяжении последующих веков, однако впервые сюжеты исторических песен были выделены и систематизированы (вместе с былинами) в собрании П. В. Киреевского. В 1915 г. вышло в свет отдельное научное издание исторических песен, которое подготовил В. Ф. Миллер. С 1960 по 1973 г. было опубликовано наиболее полное многотомное академическое издание, снабженное нотными приложениями и подробным научным аппаратом 1 .

Сборники свидетельствуют о том, что исторические песни - значительное явление в русском фольклоре. Тем не менее исследователи не пришли к единому мнению относительно времени их происхождения, а также об их жанровой природе. Ф. И. Буслаев, А. Н. Веселовский, В. Ф. Миллер и современный ученый С. Н. Азбелев рассматривали исторические песни как явление, существовавшее ранее XIII в. и сделавшееся источником героического эпоса.

1 См. в списке литературы к теме.

Если разделять их точку зрения, то следует признать, что и в XX в исторические песни не прекратили своего существования. Действительно почему песни о русско-японской войне, о гражданской и Великой Отечественной войнах не являются историческими? Ведь они, как и песни предшествующих веков, создавались по горячим следам событий самими их участниками или очевидцами и были посвящены большим общенародным темам.

Иное, более распространенное мнение сводится к тому, что исторические песни - явление, зародившееся после золотоор-дынского нашествия, а в XIX в. уже угасшее. Они - новый этап в осмыслении народом своей истории, принципиально отличный от осмысления, отраженного былинами (Ю. М. Соколов, Б. Н. Путилов, В. И. Игнатов и др.).

Повод для разных точек зрения подают сами исторические песни, которые по своим поэтическим формам столь различны, что не соответствуют обычным представлениям о фольклорном жанре. Одни ученые считают, что исторические песни - это единый жанр, имеющий несколько стилевых разновидностей. Другие убеждены в том, что они - многожанровое явление (исторические песни рассказывают о событиях то в форме баллады, то в форме лирической песни или причитания).

И тем не менее исторические песни занимают в фольклоре вполне самостоятельное место. Главное, а иногда и единственное, что их объединяет - это их конкретное историческое содержание. Б. Н. Путилов писал: "Для этих песен историческое содержание - не просто тема, но определяющий идейно-эстетический принцип. Вне этого содержания такие песни просто не могут существовать. В них историчны сюжеты, герои, историчны конфликты и способы их разрешения" 1 .

2. Основные циклы исторических песен

1 Путилов Б. Н. Русская историческая песня // Народные исторические песни / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Б. Н. Путилова. - М.; Л., 1962. - С. 1

2.1. Ранние исторические песни

Да й разорил Казань город подлесные 1 ,

Разорил Казанъ-де город на-пусто.

Он в Казани князей бояр всех вырубил,

Да и княгинь боярыней -

Тех живых в полон побрал.

Полонил он народу многи тысячи,

Он повёл-де в свою землю турецкую <...>

Героиня песни - горожанка Авдотья - проявила мужество, терпение и мудрость. Согласно песне, она вывела из плена весь свой народ и построила Казань город наново (современная Рязань построена на другом месте).

Сюжет этой песни, а возможно, и образ Авдотьи - вымышленные. Художественный вымысел опирался на поэтические формы былины и ранней (мифологической) сказки. С этими жанрами связаны стилистические клише (общие места): гиперболическое изображение врага (Напускал реки, озёра глубокие; Напустил зверъёв лютыих), сам сюжет о путешествии в иное царство (в землю турецкую) и те препятствия, которые оказались на пути Авдотьи, мотив разгадывания трудной загадки. В песне есть балладный элемент: "загадка" короля Бахмета прошла через сердце Авдотьи, всколыхнув ее чувства к мужу, свекру, свекрови, сыну, снохе, дочери, зятю и милому братцу. Следовательно, на первый план была выдвинута частная человеческая жизнь, а Национальная трагедия показана через трагедию одной семьи.

Бытовое преломление исторической коллизии произошло и в песнях балладного типа о девушках-полонянках. Сюжетный Мотив набега врага с целью увоза девушки восходит к глубокой Древности, к тем архаичным брачным обычаям, когда женщина являлась главной добычей чужеземного похитителя. Связав этот Мотив с золотоордынским нашествием, фольклор типизировал Многие жизненные ситуации того времени.

1 Как отмечалось выше, название города заменено на "Казань".

Эпичность повествования характерна для песни "Щелкан Ду-дентьевич", в основе которой лежит реальный факт: восстание в 1327 г. угнетенных жителей Твери против ханского управителя Шевкала (сына Дюдени). Содержание песни выразило глубокую ненависть народа к завоевателям, что проявилось прежде всего в обобщенном образе Щелкана. В его обрисовке были использованы разные художественные средства. Например, при изображении Щелкана как сборщика дани был применен прием ступенчатого сужения образов 1 , что помогло убедительно показать трагическое, подневольное положение народа:

С князей брал по сту рублёв,

С бояр по пятидесят,

С крестьян по пяти рублёв;

У которова денег нет,

У тово дитя возьмёт;

У которова дитя нет,

У того жену возьмёт;

У котораго жены-та нет,

Т ово самово головой возьмет.

Был использован прием гиперболы. Так, чтобы заслужить расположение к себе хана Азвяка, Щелкан выполнил его изуверское требование: заколол собственного сына, нацедил чашу его крови и выпил ее. За это он и был сделан ханским управителем в Твери, жителей которой измучил своими бесчинствами. Однако, согласно песне, его самого постиг ужасный конец. К Щелкану от имени горожан явились с подарками для мирных переговоров некие братья Борисовичи. Подарки он принял, но повел себя так, что глубоко оскорбил просителей. Вновь используя гиперболу, песня изобразила смерть Щелкана: один брат ухватил его за волосы, а другой за ноги - И тут ево разорвали. При

1 О нем см. в главе "Лирические внеобрядовые песни".

этом Борисовичи остались безнаказанными {Ни на ком не сыска-лося), хотя в реальной истории восстание в Твери было жестоко подавлено.

2.2. Исторические песни XVI в.

В XVI в. появились классические образцы исторических песен.

Цикл песен об Иване Грозном разрабатывал тему борьбы с внешними и внутренними врагами за укрепление и объединение русской земли вокруг Москвы. Песни использовали старые эпические традиции: организация их сюжетов, приемы повествования, стилистика во многом были заимствованы из былин.

"Спасибо те, зятюшко,

Царь Иван Васильевич,

На твоей каменной Москве!

Не дай Бог мне больше бывать

Во твоей каменной Москве,

А не то бы мне, да и детям моим!"

Это окончание перекликается с окончанием некоторых былин Киевского цикла:

Закажу я детям и внучатам

Ездить ко городу ко Киеву.

Оно также почти дословно воспроизведено в песне "Оборона Пскова от Стефана Батория":

<...>Насилу король сам-третей убежал.

Бегучи он, собака, заклинается:

"Не дай, Боже, мне во Руси бывать,

Ни детям моим и ни внучатам,

И ни внучатам, и ни правнучатам г .

Некоторые сказители былин почти полностью переносили описание пира из былин в историческую песню об Иване Грозном и сыне и т. д.

" Народные исторические песни / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Б. Н. Путилова. - М.; Л., 1962. - С. 88-89.

2 Народные исторические песни... - С. 104.

Песня "Взятье Казанского царства" довольно близко к дей- ствительности излагает события 1552 г. Народ верно осознал и отобразил общий политический и государственный смысл по- корения Казани: эта крупная победа русского народа над татарами положила конец их господству. Поход организовал царь. Осадив Казань, русские сделали подкоп под городскую стену и заложили бочки с порохом. В предполагаемое время взрыва не последовало, и Грозный воспалился, заподозрил измену и зачал канонёров тут казнити. Но из их среды выступил молодой канонер, который разъяснил царю, почему задерживается взрыв крепостной стены: свеча, оставленная на пороховых бочках под землей, еще не догорела (Что на ветре свеча горит скорее, А в земле-та свеча идет тишеё). Действительно, вскоре прогремел взрыв, который поднял высокую гору и разбросал белокаменны палаты Следует заметить, что документы ничего не говорят о столкновении Грозного и пушкаря - возможно, это народный вымысел. |

Это произведение раскрывает драматическую эпоху правления Ивана IV. Говорится о его расправах с населением целых городов (тех, где он повывел измену), изображаются жестокие дела опричнины, жуткие картины массового преследования людей Обвиняя своего младшего брата, царевич Иван говорит:

Ай прегрозный сударь царь Иван Васильевич,

Ай родитель наш. же батюшко!

Ты-то ехал уличкой, -

Я-то ехал уличкой, -

Иных бил казнил да иных вешал ли,

Достальниих по тюрьмам садил.

А серёдочкой да ехал Федор да Иванович,

Бил казнил да иных вешал ли,

Достальниих по тюрьмам садил,

Наперед же он указы да пороссылал,

Чтобы малый да порозбегались,

Чтобы старый да ростулялиси...

Через песню лейтмотивом проходит психологическая портретная зарисовка царя:

Мутно его око помутилоси.

Его царско сердце разгорелоси.

Царь приказывает казнить Федора, и палач Малюта Скуратов торопится исполнить приговор. Однако царевича спасает брат его матери (первой жены Ивана Грозного Анастасии Романовны) старый Микитушка Романович. На следующий день царь, думая, что сына уже нет в живых, глубоко страдает. В этой сцене перед нами не государственный деятель, а раскаявшийся отец:

Тяжелешенъко тут царь да поросплакался:

- По ворах да по разбойничках

Е <есть>заступнички да заборонщички.

По моём рожоноём по дитятки

Не было нунь да заступушки,

Ни заступушки, ни заборонушки!

Но он узцает о спасении царевича. Благодарный царь-отец дарит Никите Романовичу по его просьбе вотчину, в которой мог бы укрыться и получить прощение всякий оступившийся человек.

По поводу женитьбы Грозного на черкесской княжне Марии Темрюковне была сложена пародийная "Песня о Кострюке". Кострюк, шурин царя, изображен гиперболически, в былинном стиле. Он хвастает своей силой, требует поединщика. Но на самом деле он - мнимый богатырь. Московские борцы не только побеждают Кострюка, но и, сняв с него платье, выставляют на посмешище. Песня сложена в стиле веселой скоморошины. Ее сюжет скорее всего вымышлен, так как исторических подтверждений оборьбецарского шурина с русскими кулачными бойцами нет.

Известен ряд других разнообразных по тематике исторических песен об Иване Грозном и о его времени: "Набег крымскогохана", "Иван Грозный под Серпуховом", "Оборона Пскова от

Стефана Батория", "Иван Грозный и добрый молодец", "Терские казаки и Иван Грозный".

Цикл песен о Ермаке - второй большой цикл исторических песен XVI в.

Ермак Тимофеевич - донской казачий атаман - заслужил гнев Грозного. Спасаясь, он идет на Урал. Сначала Ермак охра, нял владения заводчиков Строгановых от нападений сибирского хана Кучума, затем начал поход в глубь Сибири. В 1582 г Ермак разбил главные силы Кучума на берегу Иртыша.

"Песня о Ермаке" изображает трудный и долгий путь его отряда по неизвестным рекам, жестокую борьбу с ордой Кучума смелость и находчивость русских людей. В другой песне - "Ермак Тимофеевич и Иван Грозный" - Ермак явился к царю с повинной. Однако царские князъя-бояры, думчие сенаторушки уговаривают Грозного казнить Ермака. Царь их не послушал: I

Во всех винах прощал его

И только Казань да Астрахань взять велел.

Итак, главная идея исторических песен XVI в. - объединение, укрепление и расширение Московской Руси.

2.3. Исторические песни XVII в.

XVII в. были сложены песенные циклы об эпохе Смуты и о

Степане Разине.

Цикл песен о "Смутном времени" отразил острую социальную и национальную борьбу конца XVI - начала XVII в.

После смерти Ивана Грозного (1584 г.) его малолетний сын царевич Димитрий (род. в 1582 г.) вместе с матерью Марией Нагой и ее родственниками был выслан боярским советом из Москвы в Углич. В 1591 г. царевич погиб в Угличе. После смерти царя Федора Ивановича в 1598 г. царем стал Борис Годунов-Народная песня так отозвалась на это событие:

Ох, было у нас, братцы, в старые годы...

<...>Как преставился-то наш православный царь

Фёдор Иванович,

Так досталась-то Россеюшка злодейским рукам.

Злодейским рукам, боярам-господам.

Появилась-то из бояр одна буйна голова,

Одна буйна голова, Борис Годунов сын.

Уж и этот Годунов всех бояр-народ надул.

Уж и вздумал полоумный Россеюшкой управлять,

Завладел всею Русью, стал царствовать в Москве.

Уж и достал он царство смертию царя,

Смертию царя славного, святого Дмитрия царевича^.

Образы Григория Отрепьева и его жены-иноземки Марины Мнишек в песнях всегда пародийные, карикатурные. В песне "Гришка Расстрига" (см. в Хрестоматии) оба они осуждаются за надругательство над русскими обычаями. Марина Мнишек называется злой еретницей-безбожницей. В 1606 г. самозванец был убит, Марина Мнишек бежала. В песне говорится, что она Сорокою обвернулася И из полат вон она вылетела.

Исторические песни этого периода положительно рисуют тех, кто выступал против чужеземных захватчиков. Таким был Михаил Васильевич Скопин-Шуйский - князь, талантливый полководец и дипломат, одержавший победу над поляками в 1610 г. Польские интервенты приобрели в исторической песне черты эпических врагов. Всенародное признание, торжественная встреча Скопина-Шуйского в Москве вызвали зависть и ненависть у князей и бояр. По свидетельству современников, в апреле 1610 г. на крестинах у князя И. М. Воротынского он внезапно заболел и в течение ночи скончался. Предполагается, что князь был отравлен дочерью Малюты Скуратова. Это событие так потрясло москвичей, что стало основанием для нескольких песен (см. Песню "Михаил Скопин-Шуйский"). В Архангельской губ. одна из них была переработана в былину (записи в начале XX в. А. В. Маркова и Н. Е. Ончукова). Песни оплакивали смерть Скопина, как тяжелую потерю для государства.

1 Песни, собранные П. В. Киреевским. - Часть 2: Песни былевые, исторические. - Вып. VII. - М., 1868. - С. 2-3.

Цикл песен о Степане Разине - один из самых крупных. Эти песни были широко распространены в фольклоре - гораздо шире тех мест, где развертывалось движение 1667-1671 гг. Они жили в народной памяти в течение нескольких веков. Многие, утратив свою приуроченность к имени Разина, вошли в обширный круг разбойничьих песен.

Песни разинского цикла разнообразны по содержанию. Они проводят по всем этапам движения: разбойное плавание Разина»" с казаками по Каспийскому {Хвалынскому) морю; крестьянская; война; песни о подавлении восстания и о казни Степана Разина; песни разинцев, скрывавшихся после разгрома в лесах. Вместе с тем почти все они по жанровому типу лирические, бессюжетные. Только две песни можно назвать лироэпическими: ""Сынок" Разина в Астрахани" и "Убит астраханский воевода (губернатор)".

В песне о "сынке" присутствует балагурный, анекдотический элемент. Ее герой - разудалый молодец, который, никому не кланяясь, гордо разгуливает по городу, пирует во царевом кабаке. " Сынок" - посланец Разина, появившийся в Астрахани для того, чтобы сообщить губернатору о предстоящем приезде самого атамана:

"Со реки, реки Камышки Сеньки Разина я сын.

Мой батюшка хотел во гости побывать.

Хотел во гости побывать, ты умей его принять,

Ты умей его принять, умей потчевати.

Если умеешь ты принять, кунью шубу подарю,

А не умеешь ты принять, во острог я посажу"^.

Разгневанный губернатор сажает его самого в белу каменну тюрьму, однако Разин с разбойниками уже спешит на выручку."

Наиболее глубоко социальная тема раскрыта в песне об убийстве астраханского губернатора (см. в Хрестоматии). В развернутой экспозиции красочно изображены речные просторы, крас ны-круты берега, луга зелёные... По реке выплывают стружечки есаульские, на которых сидят разбойники - всё бурлаки, всё молодчики заволжские. Песня идеализирует их внешний вид:

Хорошо все удальцы были наряжены:

На них шапочки собольи, верхи бархатны;

На камке у них кафтаны однорядочны; Канаватные бешметы в нитку строчены;

Галуном рубашки шёлковы обложены;

1 Народные исторические песни... - С. 182.

Сапоги на всех на молодцах сафьяновы;

Они вёслами гребли да пели песенки.

Цель бурлаков - подкараулить судно, на котором плывет астраханский губернатор. Вот вдали забелелися флаги губернаторс ки. Видя неминуемую гибель, губернатор пытается откупиться от разбойников золотой казной, цветным платьем, заморскими диковинками - но не этого хотят удалы люди вольные. Они устраивают над губернатором расправу: срубают с него буйну голову и бросают ее в Волгу-матушку. Губернатор заслужил наказание, что разъясняется самой песней:

"Ты добре ведь, губернатор, к нам строгонек был, Ты ведь бил нас, ты губил нас, в ссылку ссылывал, На воротах жён, детей наших расстреливал!"

Ах, туманы вы мои, туманушки,

Вы туманы мои непроглядные,

Как печаль-тоска ненавистные! <...>

Ты возмой, возмой, туча грозная,

Ты пролей, пролей част-крупен дождик,

Ты размой, размой земляну тюрьму <...>

Образ помутившегося тихого Дона - Со вершины до черна моря, До черна моря Азовскова - передает печаль казачьего круга, потерявшего своего атамана:

Поймали добра молодца,

Завязали руки белыя,

Повезли во каменну Москву

И на славной Красной площади Отрубили буйну голову.

Разинский фольклор, обладающий большими художественными достоинствами, привлек внимание многих поэтов. В XIX в. появились народные песни о Степане Разине литературного происхождения: "Из-за острова на стрежень..." Д. Н. Садовни-кова, "Утес Стеньки Разина" А. А. Навроцкого и др.

2.4. Исторические песни XVIII в.

Начиная с XVIII в. исторические песни создавались в основном в солдатской и казачьей среде.

Цикл песен о Петровском времени рассказывает о разнообразных событиях этого периода. На первый план выступают песни, связанные с войнами и военными победами русской армии. Были сложены песни о взятии крепости Азова, городов Орешка (Шлис- сельбурга), Риги, Выборга и проч. В них выражалось чувство гордости за успехи, достигнутые Российской державой, прослав- лялось мужество русских воинов. В песнях этого периода по- явились новые образы - простые солдаты, непосредственные участники сражений. В песне «Под славным городом Орешком» Петр I советуется о предстоящих военных действиях со своими генералами - они уговаривают царя от города отступити. Тогда Петр I обращается к солдатам:

"Ах вы гой еси, мои детушки солдаты!

Вы придумайте мне думушку, пригадайте -

Еще брать ли нам иль нет Орех-город?"

Что не ярые пчёлушки во улье зашумели.

Да что взговорят российские солдаты:

"Ах ты гой еси, наш батюшка государь-царь!

Нам водою к нему плыти - не доплыти,

Нам сухим путем идти - не досягнути.

Мы не будем ли от города отступати,

А будем мы его белою грудью брати"\

Необходимо отметить, что в большинстве песен солдаты говорят о военачальниках с уважением и даже с восхищением Особенно популярным среди солдат был фельдмаршал Б. П. Шереметев ("Шереметев и шведский майор" и др.). Героической романтикой овеян песенный образ атамана Донского казачьего войска И. М. Краснощекова ("Краснощеков в плену").

Распахана шведская пашня.

Распахана солдатской белой грудью;

Орана шведская пашня

Солдатскими ногами;

Боронена шведская пашня

Солдатскими руками;

Посеяна новая пашня

Солдатскими головами;

Поливана новая пашня

Горячей солдатской кровью.

Идеализированный образ самого Петра I занимает в исторических песнях большое место. Здесь, как и в преданиях, подчеркивается его деятельная натура, близость к простым воинам, справедливость. Например, в песне "Петр I и молодой драгун" царь соглашается побороться с молодым драгуном лет пятнадцати. Оказавшись побежденным, царь говорит:

"Благодарю тебя, молодой драгун, за бороньице!

Чем тебя, молодой драгун, дарить-жаловать:

Селами ли те, деревнями,

Али те золотой казной?"

Молодой драгун отвечает, что ему надо только одно: безденежно По царевым кабакам вино пить 1 .

В начале XVIII в. были сложены песни о казни стрельцов - участников стрелецкого мятежа, организованного в 1698 г. ца-ревной Софьей. Они пелись от имени стрельцов и подчеркивали их смелость, хотя и не осуждали царя ("Стрелецкий атаманушка и царь Петр Первый" и др.).

Особую группу составили песни казаков-некрасовцев. В них рассказано об уходе в 1708 г. с Дона на Кубань нескольких тысяч казаков-старообрядцев во главе с атаманом Игнатом Некрасовым, а также об их вторичном уходе с Кубани за Дунай в 1740 г.

Народные исторические песни... - С. 224.

Народные исторические песни... - С. 211.

Цикл песен о Пугачевском восстании составляет сравнительно небольшое количество текстов, записанных на Урале, в Орен- бургских степях и в Заволжье от потомков участников или очевидцев событий 1773-1775 гг. Необходимо подчеркнуть его связь с разинским циклом (например, песня о "сынке" Степана Разина была полностью приурочена к имени Пугачева). Однако в целом отношение к Пугачеву в песнях противоречивое: он рассматривается то как царь, то как бунтовщик.

Вот как описывает это событие (по документам) в "Истории Пугачева" А. С. Пушкин: "Пугачева привезли прямо на двор к графу Панину, который встретил его на крыльце, окруженный своим штабом. "Кто ты таков?" - спросил он у самозванца. "Емельян Иванов Пугачев", - отвечал тот. «Как же смел ты, вор, назваться государем?" - продолжал Панин. "Я не ворон (возразил Пугачев, играя словами и изъясняясь, по своему обыкновению, иносказательно), я вороненок, а ворон-то еще летает". - Надобно знать, что яицкие бунтовщики в опровержение общей молвы распустили слух, что между ими действительно находился некто Пугачев, но что он с государем Петром III, ими предводительствующим, ничего общего не имеет. Панин, заметя, что дерзость Пугачева поразила народ, столпившийся около двора, ударил самозванца по лицу до крови и вырвал у него клок бороды. Пугачев стал на колени и просил помилования. Он посажен был под крепкий караул, скованный по рукам и по ногам, с железным обручем около поясницы, на цепи, привинченной к стене» .

Народным откликом на это событие стала песня "Суд над Пугачёвым" (см. в Хрестоматии). Песня дает свою интерпретацию встречи, наполняя ее острым социальным смыслом. Подобно героям разбойничьего фольклора (см., например, лирическую песню "Не шуми, мати, зеленая дубравушка... "), Пугачев разговаривает с Паниным гордо и мужественно, угрожает ему и этим приводит его в ужас {Граф и Панин испужался, руками сши-" бался). Даже закованный, Пугачев столь опасен, что его все московски сенаторы не могут судити.

Песни о Пугачевском восстании известны у разных народов Поволжья: башкир, мордвы, чувашей, татар, удмуртов.

1 Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10-ти тт. - Т. 7. - М., 1976. - С. 85.

2.5. Исторические песни XIX в.

Цикл песен об Отечественной войне 1812 г. в художественном отношении очень отличается от ранних циклов. В нем уже утрачена связь с былиной и вместе с тем заметна тенденция к сближению с народной и даже книжной лирикой. Песни представляют собой солдатский рассказ о каком-то событии, которое предстает как один эпизод, не всегда достоверный. (К примеру, содержание песни "Платов в гостях у француза" полностью вымышлено). Сюжет передается статично, неразвернуто, ему почти обязательно предшествует лирический зачин. Например, песня о беседе фельдмаршала М. И. Кутузова с французским майором (см. в Хрестоматии) начинается с зачина, выражающего восхищение русским военачальником:

Что не красное солнце да воссияло:

Воссияла у Кутузова острая сабля

. Выезжает князь Кутузов в чисто поле <...>

Например, был использован древний эпический мотив о том, как вражеский предводитель прислал русскому князю ультимативное письмо:

Французский король царю белому отсылается:

"Припаси-ка ты мне квартир, квартир ровно сорок тысяч,

Самому мне, королю, белые палатушки".

Письмо повергает царя в уныние: Его царская персонушка переменилася. Царя ободряет Кутузов:

Уж он речь-то говорил, генералушка,

Словно как в трубу трубил:

"Не пужайся ты, наш батюшка православный царь!

А мы встретим злодея середи пути,

Середи пути на своей земли,

А мы столики поставим ему - пушки медные,

А мы скатерти ему постелим - вольны пули.

На закусочку поставим каленых картеч,

Угощать его будут канонерушки, Провожать его будут всё казачушки"^"

Так, например, песня об атамане Донского казачьего войска М. И. Платове начинается с лирического зачина:

От своих чистых сердец

Совьем Платову венец.

На головушку наденем,

Сами песни запоем <...>

Далее солдаты рассказывают о том, как хорошо они в армии жи вут - обеспечены всем необходимым. Затем - немотивированный переход к сцене боя(Наши начали палить...), а в конце сообщается, чтофранцуз с армией валит и расточает угрозыкаменной Москве (см.в Хрестоматии).

В XIX в. были сложены исторические песни и о других событиях - например, о Крымской (восточной) войне 1853-1856 гг. В песнях, посвященных обороне Севастополя, изображались мужество и героизм простых солдат и матросов.

Исторические песни - это устная поэтическая летопись народа, его эмоциональный рассказ об истории страны.

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ Тексты.

Песни, собранные П. В. Киреевским. Изданы Обществом любителей российской словесности. - Часть 2: Песни былевые, исторические. - Вып. 6-10. - М., 1864-1874.

1 Народные исторические песни... - С. 274-275. 266

Миллер В. Ф. Исторические песни русского народаXVI-XVIIвв. -

Исторические песни ХШ-ХУ1 веков / Изд. подготовили Б. Н. Путилов, Б.М.Добровольский. - М.; Л., 1960.

Исторические песни XVIIвека / Изд. подготовили О. Б. Алексеева, 5. М- Добровольский и др. - М.; Л., 1966.

Исторические песни XVIIIвека / Изд. подготовили О. Б. Алексеева, Л. И. Емельянов. - Л., 1971.

Исторические песни XIXвека / Изд. подготовили Л. В. Домановс-кий, О. Б. Алексеева, Э. С. Литвин. - Л., 1973.

Русские исторические песни. - 2-е изд., перераб. и доп. / Сост. В. И. Игнатов. - М., 1985.

Исследования.

Путилов Б. Н. Русский историко-песенный фольклор XIII-XVI вв. - М.; Л., 1960.

Соколова В.К. Русские исторические песни ХУТ-ХУШ вв. - М., 1960. [АН СССР. Труды Ин-та этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. Новая серия. - Т. 1X1].

Криничная Н. А. Народные исторические песни началаXVIIвека. - Л., 1974.

Различные напластования эпох, как и многовековое «шлифовки» жанра обуславливают значительные трудности классификации исторических песен. Поэтому нетрудно понять причины несовершенства первых классификаций, осуществленные М. Костомаровым, Г. Драгомановым и Ф. Колессою. Да и современную классификацию можно считать точной лишь условно.

В классификации, представленной в работе «Исторические песни малорусского народа с объяснениями Вл. Антоновича и М. Драгоманова» (о которой уже упоминалось в разделе «Думы ») используется хронологический принцип, то есть исторические песни делятся на группы в соответствии со времени возникновения:

1. Песни возраста дружинного и княжеского (14-15 ст.).

2. Поэзия казацкого возраста (16-17 вв.).

3. Песни возраста гайдамацкого (1772-1795).

4. Песни возраста рекрутского и крепостного (до 1848 - в Австрии; 1861 - в России).

5. Песни о воле.

Эти группы в свою очередь делятся на тематические подгруппы. Так, например, поэзия казацкого возраста включала: 1) песни о борьбе с татарами и турками; 2) песни о борьбе с поляками при Хмельницком; 3) песни о гетманщине до 1709 г.; 4) песни о падении казачества; 5) песни казацкие без явных следов определенного времени. Но и при более подробном тематическом разделении эта классификация очень условна, поскольку историческими песнями называются и думы, а также некоторые обрядовые песни (колядки, щедривки, календарь), которые, по мнению автора, относятся к этому жанру, ибо несут отпечаток исторической эпохи. До песен возраста рекрутского и крепостного, как и в казачьих песен без признаков определенного исторического времени, относились соответственно общественно-бытовые лирические песни.

Подобные неточности есть и в следующей классификации, осуществленной Ф. Колессою. Хоть он уже четко разграничил думы и исторические песни как отдельные жанры, однако исторические песни он не отличал от так называемых «политических песен». То есть одну общую группу творят, по мнению Колессы, «исторические и политические песни», среди которых можно выделить такие группы:

1. Песни о довговікову борьбу с татарами и турками (о смерти Байды Вишневецкого 1564; о получении Варны казаками 1605; о осаду Почаевского монастыря турками 1675 г.). Сюда же относятся и все баллады этого периода.

2. Песни о казацко-польские войны. Эту группу Колесса называет малочисленна относительно первой группы и делит на две подгруппы:

А) песни о событиях со времени Хмельниччины (битва под Желтыми Водами 1648 г., под Берестечком в 1651, проклятие Хмельницком за татарский полон 1653, песня о Нечая, Перебийноса);

Б) песни о событиях после Хмельницкого (об Семена Палия, разрушения Сечи, издевательства русских царей над казаками и о событиях

Времена гетманщины - о Бондарівну, Саву Чалого, Зализняка и др.)

3. Третьей является небольшая группа песен, что «не имеют прямой связи с историческими событиями, но проявляют отчетливые признаки казацкой эпохи», ее Колеса обозначает названием «песни о казацкий быт», включает сюда песни об отношениях казака и общины, семьи, милой, отмечая, что «немало казачьих песен имеет эротический подклад, ведь в украинских народных песнях «казак»-воин, амант, герой эротической лирики»199.

4. Отдельную группу составляют песни о карпатских опришков, которые, по выражению автора, «имеют характер локальных новообразований, невигладжених и невиспіваних». Самым распространенным из этой группы есть цикл песен о Довбуша, что имеют балладный характер (смерть любовника, вызванная женщиной-предательницей).

5. Связанные с предыдущей группой тематически песни о барщину, которые Колесса называет «новейшими невольницькими плачем 19 ст.; в которых отражается несправедливость и притеснение сельского люда господствующими слоями».

6. Песни об отмене барщины и связанные с этим последствия события и лица: о Кошута и мадьярское восстания 1848 г.; об оккупации Боснии Австрией; об убийстве цесарева Елизаветы и др. Сюда же он относит «новоскладені гуцульские и бойковские песни о мировую войну», а также «песенные новообразования с общественно-экономическим підкладом» - песни о еміґрацію (например, в Пруссии). Выделив и показав значение исторических и политических песен, Ф. Колесса, как видим, тоже включает в них группы смежных жанров, в том числе общественно-бытовых лирических песен, в которых, в отличие от исторических песен, нет эпического начала.

Четко выделяя исторические песни как произведения лиро-эпического характера, мы відмежовуємо их от других песен частично исторического содержания (в частности общественно-бытовых песен), в которых отсутствует сюжет и другие приметы эпичности, а тем более - от обрядовых.

По современной классификации исторические песни делятся на циклы по хронологическому принципу:

1. Песни времен казачества (15 - И пол. 17 ст.).

2. Песни суток Колиивщины и Гайдаматчины (II пол. 17-18 вв.).

3. Песни крестьянских восстаний И пол. 19 в.

4. Песни национально-освободительных движений И пол. 20 ст.

А в пределах каждого цикла выделяются тематические группы.

Первым и самым древним циклом есть исторические песни времен казачества (15-17 вв.). Достигая корнями княжеской эпохи, они берут начало из песен того периода (Киевской Руси). Некоторые элементы историзма встречаются в так называемых героических колядках, в которых воспевался бой воина-русича с врагом-чужаком (печенігом, турком). «Вероятно, что исторические песни украинского народа - особенно на ранних этапах развития - немало позаимствовали из поэтики, стиля, творческой манеры древнерусских героических колядок. Действительно, при сравнении отдельных образцов этих двух видов творчества во многих моментах оказываются весьма близки художественные аналогии, а то и полные совпадения»202. Примером такой колядки есть песня «Пышный, гордый, славный паничу».

Однако не следует забывать, что колядки - это календарно-обрядовая лирика, которая имела утилитарное назначение и выполнять специфические функции в жизни и быту народа. Поэтому нельзя говорить о историзм этих текстов в таком понимании, как историзм героического поэтического эпоса. Зарождение жанра исторической песни происходило значительно позже, чем обрядовые жанры, кроме того его формирование происходило на совсем другой основе - эстетической, и мало другое назначение - общественно-политическое.

«Историческая песня вырастала на почве всего народнопоетичного опыта масс, свидетельствуя при этом новую, высшую степень их исторического сознания и дальнейшее художественное и общественное развитие трудового народа»203.

Поэтому начало возникновения жанра собственно исторической песни датируют не ранее 15 ст., когда национальное сознание уже была способна вытворить тексты общественно-политического (а не только практического значения. Важнейшим фактором в формировании национального сознания были многочисленные опустошительные набеги на Русь кочевых народов. Именно тогда, мобилизуя все силы на борьбу с врагом, украинский народ начал творить героический эпос (былины, думы, исторические песни).

Поэтому ведущей тематической группой первого цикла есть песни о борьбе против турецко-татарских нападений. Сюда относят:

1) песни, которые отражают дух эпохи ордынских нападений, не указывая места или героев событий, как, например, в песне «За рекой огни горят»:

За рекой огни горят,

А милое в плен взяли.

Там татары плен делят.

А в долине бубны гудят,

Село наше зажгли,

Ибо на заклание людей ведут:

И богатство разграбили.

Круг шее аркан вьется,

Старую мать зарубили,

И по ногам цепь бьется.

В них созданы картины ограбления деревни, грабежа, захвата людей в полон, упоминается распределение ясыря, опустошение края чужаками, провозглашается призыв к борьбе против врагов («Когда турки воевали», «Приуныла Украина » и др.);

2) песни о храбрости рыцарей-защитников и их славную гибель в битве с врагом («Песня о побережців», «Ой поля, вы, поля» и др.). В них могут указываться имена героев («Песня о Михая») или конкретных исторических лиц («Песня про Байду», прототипом которого был князь Дмитрий Вишневецкий, которого замучили в турецкой неволе);

3) песни о военные победы, как например, освобождение от осады Почаевского монастыря («Ой взошла заря»), получение Варны («Кляла царица, вельможная госпожа») и др. Несколько особняком стоит группа песен о сложные семейные коллизии, обусловленные тем, что враги торговали людьми как товаром: брат покупает сестру на рынке, теща становится пленницей зятя («Ходит турчин по рыночков», «В Цареграді на базаре») и др. Но в подавляющем большинстве они являются балладами.

Сохрани - » Классификация исторических песен . Появился готов произведение.

Распространенным жанром героического поэтического эпоса украинского народа есть исторические песни - лиро-эпические произведения о конкретных ли типичные исторические события и процессы, известных исторических лиц и безымянных героев, чья жизнь и поступки связаны с событиями общественно-политической жизни, в которых воссоздан дух определенной исторической эпохи.

Историческая песня, с одной стороны, является продуктом развития лирической песни, а, с другой, - принадлежит к эпической поэзии. Соотношение этих двух элементов может быть различным для разных эпох, но они сохраняются во всех исторических песнях. О сущности и жанровую природу исторической песни ведутся споры, существуют различные, часто противоположные точки зрения. Самоочевидними есть некоторые признаки этого жанра: действующие лица - не выдуманных персонажей, а реально существующие исторические фигуры, события - реальные исторические события.

Конечно, характеристика героев и их действий, описанных в песнях, не всегда полностью соответствуют фактической истории. В них народ дает волю своей творческой фантазии, художественному вымыслу. Поэтому здесь мы сталкиваемся с самой сложной проблемой историзма в народном творчестве: насколько полно и широко фольклор отражает подлинную, конкретную историю народа, в какой степени народное творчество является историческим источником, степень достоверности отраженных событий - соотношение жизненной и художественной правды в исторической творчества народа. По этому поводу принципиально важным является мнение В. Проппа: «Историзм Этих песен заключается не в том, что в них правильно выведены исторические лица и рассказанные исторические события или такие, которые народ считает действительными. Историзм их заключается в том, что в этих песнях народ выражает свое отношение к исторических событий, лиц и обстоятельств, выражает свое историческое самосознание. Историзм здесь есть явление идейного порядка».

Создателями и исполнителями исторических песен были очевидцы и непосредственные участники событий. Поэтому «действительность, охваченная исторической песней, включает сферу исторической жизни народа, жизнь политического, как внутреннего, так и внешнего. Народ не только воспроизводит события, но и дает им свою оценку». Отсюда и совершенно другое отношение к изображаемому в песне, как к чему то, что видел или слышал сам, чего нет ни в одном другом жанре героического эпоса.

Едва ли не первым, кто обратил внимание на историзм русского народного песенного творчества, был Г. Гоголь. Он и ввел в литературный обиход термин «исторические песни», впервые использовав его в статье «О малороссийские песни» (1833 г.). Однако он не выделяет отдельную группу песен, а историческими называет все без исключения песни, обосновывая это тем, что в каждой песне, даже если в ней не говорится о конкретных событиях или фигуры, каким образом отражается историческая эпоха, в которую она возникла (через воспроизведения рис быта, народных обычаев, представлений, чувств). Он, в частности, отмечал: «малороссийские Песни могут с полным правом называться историческими, потому что они не отрываются ни на миг от жизни и всегда верны тогдашний минуте и тогдашнему состояния чувств. Историк не должен искать в них сказание дня и числа битвы или точного объяснения места, верной реляции; с этой точки зрения немного песен поможет ему. И когда он захочет найти правильный быт, стихии характера, все изгибы и оттенки чувств, переживаний, страданий, веселья изображаемого народа, когда захочет узнать дух прошлого века, общий характер всего целого и порознь каждого отдельного, тогда он будет вполне доволен; история народа раскроется перед ним в ясной величия».

Сначала употребив термин «исторические песни» в самом широком его понимании, применяя до всех видов украинских народных песен, несколько позднее Гоголь уточнил его, использовав только в отношении определенной группы песен, в которых речь идет непосредственно о исторические события и лица. В таком же смысле употреблял этот термин И. Срезневский: «Песни и думы собственно исторические, т.е. такие, что имеют предметом рассказ о исторические события и личности». Но еще несколько десятилетий после определения Гоголя и Срезневского этот срок различными исследователями фольклора трактовался неодинаково. Так, например клад, в двухтомном сборнике В. Антоновича и М. Драгоманова «Исторические песни малорусского народа» (Т. 1. - К., 1874; Т. 2., 1875) историческими песнями называются все лиро-эпические произведения исторического характера, в том числе и думы. То есть исследователи выделяли жанр только в соответствии с тематикой текстов, без учета жанротворчих элементов формы (а форма думы от песенной формы существенно отличается). Подобную неточность допустил в своей классификации исторических песен и Ф. Колесса, отнеся сюда и «песни о казачий быт» и «песни о барщину». Последние принадлежат к лирических песен и, несмотря на некоторую общность содержания, значительно отличаются от исторических песен, в основном, тем, что содержат только черты лирики, а исторические песни сочетают черты лирики и эпоса.

Таким образом, с точки зрения жанровой специфики исторические песни - явление достаточно «размытое», лишенное четких формальных параметров, которыми он резко выделяется из-среди других жанров. Этим обусловлены значительные трудности при изучении и классификации исторических песен.

Жанрово-стилевые признаки исторических песен

Какие же специфические черты исторических песен дают основание говорить о них как о отдельный жанр? Кроме исторической тематики и содержания, содержащий имена исторических лиц, перечень событий и др., что, несомненно, является самым значимым основанием для выделения их в отдельную группу, есть и некоторые структурные признаки, общие для всех исторических песен.

Тематически близкие к дум, исторические песни отличаются от них и формой. В отличие от дум, они имеют четкую поэтическую форму со всеми ее структурными компонентами:

1) ритмотелодична строение - все строки рівноскладові (одинаковое количество складов во всех строках), сохранен метрический рисунок (правильное чередование ударных и безударных слогов);

2) четкое разделение на строфы, которые чаще всего состоят из четырех или реже из двух строк, объединенных между собой рифмой (созвучию строчных окончаний). Мелодия, как правило, единая для всех строф. Песенная строфічна строение и силаботонічне стихосложения, что дает возможность выполнять текст на определенную мелодию и отличает исторические песни от дум, которые не имеют этих рис (нет разделения на строфы, строки различны по количеству складов, нет регулярного ритмометру, поэтому мелодия подчиняется текста, а не наоборот);

3) эпичность со всеми ее особенностями:

Фабульність,

Наличие сюжета,

Повествовательный характер.

Этим они приближаются к дум, которые тоже принадлежат к епіко-лирических жанров. Но именно этим исторические песни отличаются от лирических песен (в том числе и общественно-бытовых). В отличие от Всех других песен, которые по законам лирики передают состояние, мысли, чувства, переживания лирического героя, историческим песням свойственна недейственность. Подобно эпических произведений у них есть устойчивый сюжет, который разворачивается по законам эпических жанров, имеет традиционную композицию (завязку, развитие событий, кульминацию, развязку). Развертывание событий характеризуется конкретикой (указываются имена, место событий, реже - время и др.), что предопределяет преимущество повествовательного (эпического) начала. Воспроизводятся последовательность событий по хронологии и причин-но-наслідковими связями, оценка этих событий и поступков героев. Поэтому лирическое начало (впечатление от природы, чувства песенных героев, их переживания, мысли и т. п.) отодвинуто на второй план, играя роль фона, на котором разворачиваются события, или же вообще присутствует только в виде единичных вкраплений в общий смысл произведения, хотя в исторических песнях более позднего периода лиризм может преобладать. Конкретикой и реалистичностью изображения событий исторические песни отличаются от баллад, для которых характерны элементы фантастики и мистики.

Итак, как видим, исторические песни украинского народа с полным основанием должны рассматриваться как самостоятельный и полноправный жанр песенного творчества.

«Органично возрастая на общей для всего украинского фольклора традиционной народнопоетичній основе, усваивая все лучшее из смежных видов творчества, исторические песни постепенно, но неуклонно формировались как специфический жанр, производили свою поэтику, стилевые средства, свой круг тем и образов, наконец, свою манеру «видение мира и свой способ его отражение»198.

Длительный процесс становления и формирования жанра привел к тому, что общие черты исторических песен проявляются через разветвленную систему разновидностей. Первой причиной этого является то, что все они создавались в разные исторические эпохи «по свежим следам» событий, которые вызвали интерес у широких кругах народа. Поэтому в разные времена создатели песен использовали неодинаков арсенал художественных средств и форм, унаследованный от предыдущих поколений. Різнохарактерний с художественной точки зрения материал прошлого с каждой новой эпохой переосмислювався: некоторые тексты, теряя свою актуальность, забывались, другие - располагались на определенных территориях, приобретая местных рис языка. Даже наиболее духовно мощные произведения видоизменялись, приобретали определенного направления, исходя из конкретных условий и запросов следующих поколений. Поэтому в исторических песнях оказываются различные наслоения многих эпох, и в то же время прослеживается поступательность - постепенность и очередность развития различных художественных форм. На примере исторических песен можно проследить изменения во всей устном народном творчестве: закономерности взаимодействия жанров (когда один вид творчества перенимает от другого черты, которые до того не были ему свойственны, изменяя элементы поэтики, композиции), развитие различных стилей в зависимости от требований той или иной эпохи, упадок одних и возникновения новых художественных образований (жанров, тематических групп и др.) на основе «обломков» творчества предыдущих эпох. Вот почему «среди народной исторической поэзии мы нередко встречаем элементы различных видов песенного творчества, каждый из которых, взятый сам по себе, нередко является творением некоего определенного, своего времени».

Классификация исторических песен

Различные наслоения эпох, как и многовековое «шлифовка» жанра обуславливают значительные трудности классификации исторических песен. Поэтому нетрудно понять причины несовершенства первых классификаций, осуществленные М. Костомаровым, Г. Драгомановым и Ф. Колессой. Да и современную классификацию можно считать точной лишь условно.

В классификации, представленной в работе «Исторические песни малорусского народа с объяснениями Вл. Антоновича и М. Драгоманова» (о которой уже упоминалось в разделе «Думы») используется хронологический принцип, то есть исторические песни делятся на группы в соответствии со времени возникновения:

1. Песни возраста дружинного и княжеского (14-15 вв.).

2. Поэзия казацкого возраста (16-17 вв.).

3. Песни возраста гайдамацкого (1772-1795).

4. Песни возраста рекрутского и крепостного (до 1848 - в Австрии; 1861 - в России).

5. Песни о волю.

Эти группы в свою очередь делятся на тематические подгруппы. Так, например, поэзия казацкого возраста включала: 1) песни о борьбе с татарами и турками; 2) песни о борьбе с поляками при Хмельницком; 3) песни о гетманщине до 1709 г.; 4) песни о падении казачества; 5) песни казацкие без явных следов определенного времени. Но и при более подробном тематическом разделе эта классификация является очень условным, поскольку историческими песнями называются и думы, а также некоторые обрядовые песни (колядки, щедривки, календарь), которые, по мнению автора, относятся к этому жанру, ибо несут отпечаток исторической эпохи. К песен возраста рекрутского и крепостной, как и в казацких песен без признаков определенного исторического времени, относились соответственно общественно-бытовые, лирические песни.

Подобные неточности есть и в следующей классификации, осуществленной Ф. Колессой. Хоть он уже четко разграничил думы и исторические песни как отдельные жанры, однако исторические песни он не отличал от так называемых «политических песен». То есть одну общую группу творят, по мнению Колессы, «исторические и политические песни», среди которых можно выделить следующие группы:

1. Песни о довговікову борьбу с татарами и турками (о смерти Байды Вишневецкого 1564; о получении Варны казаками 1605; об осаде Почаевского монастыря турками 1675 г.). Сюда же относятся и все баллады этого периода.

2. Песни о казацко-польские войны. Эту группу Колесса называет малочисленной в отношении первой группы и разделяет на две подгруппы:

а) песни о событиях со времени Хмельнитчины (битва под Желтыми Водами 1648 г., под Берестечком 1651, проклятие Хмельницком за татарский полон 1653, песня про Нечая, Перебийноса);

б) песни о событиях после Хмельницкого (о Семена Палия, разрушения Сечи, издевательства русских царей над казаками и о событиях

времена гайдаматчины - о Бондаривну, Савву Чалого, Зализняка и др.)

3. Третьей является небольшая группа песен, что «не имеют прямой связи с историческими событиями, но проявляют отчетливые признаки казацкой эпохи», ее Колесса обозначает названием «песни о казачий быт», включает сюда песни об отношениях казака и общины, семьи, милой, отмечая, что «немало казачьих песен имеет эротический подклад, ведь в украинских народных песнях «казак»-воин, амант, герой эротической лирики»199.

4. Отдельную группу составляют песни о карпатских повстанцев, которые, по выражению автора, «имеют характер локальных новообразований, невигладжених и невиспіваних». Самым распространенным из этой группы есть цикл песен о Довбуша, что имеют балладное характер (смерть любовника, вызванная женщиной-предательницей).

5. Связанные с предыдущей группой тематически песни о барщину, которые Колесса называет «новейшими невольницькими плачами 19 в.; в которых отражается несправедливость и притеснения сельского люда правящими слоями».

6. Песни об отмене барщины и связанные с этим последствия события и лица: о Кошута и венгерский восстания 1848 г.; об оккупации Боснии Австрией; об убийстве цісаревої Єлизавети и др. Сюда же он относит «новые гуцульские и бойковские песни о мировую войну», а также «песенные новообразования с общественно-экономическим підкладом» - песни о еміґрацію (например, в Пруссии). Выделив и показав значение исторических и политических песен, Ф. Колесса, как видим, тоже включает в них группы смежных жанров, в том числе общественно-бытовых лирических песен, в которых, в отличие от исторических песен, нет эпического начала.

По современной классификации исторические песни делятся на циклы по хронологическому принципу:

1. Песни времен казатчины (15 - И пол. 17 ст.).

2. Песни суток Колиивщины и Гайдаматчины (II пол. 17-18 вв.).

3. Песни крестьянских восстаний И пол. 19 ст.

4. Песни национально-освободительных движений И пол. 20 ст.

А в пределах каждого цикла выделяются тематические группы.

Первым и самым древним циклом есть исторические песни времен казатчины (15-17 вв.). Достигая корнями княжеской эпохи, они берут начало из песен того периода (Киевской Руси). Некоторые элементы историзма встречаются в так называемых героических колядках, в которых оспівувався бой воина-русича с врагом-чужаком (печенегом, турком). «Вероятно, что исторические песни украинского народа - особенно на ранних этапах развития - немало почерпнули из поэтики, стиля, творческой манеры древнерусских героических колядок. Действительно, при сравнении отдельных образцов этих двух видов творчества во многих моментах оказываются достаточно близки художественные аналогии, а то и целые совпадения»202. Примером такой колядки есть песня «Пышный, гордый, славный паничу».

Однако не следует забывать, что колядки - это календарно-обрядовая лирика, которая имела утилитарное назначение и выполняла специфические функции в жизни и быту народа. Поэтому нельзя говорить о историзм этих текстов в таком понимании, как историзм героического поэтического эпоса. Зарождение жанра исторической песни происходило значительно позже, чем обрядовые жанры, кроме того его формирование происходило на совершенно другой основе - эстетической, и мало другое назначение - общественно-политическое.

«Историческая песня вырастала на почве всего народнопоетичного опыта масс, заверяя при этом новую, высшую степень их исторического сознания и дальнейшее художественный и общественное развитие трудового народа»203.

Поэтому начало возникновения жанра собственно исторической песни датируют не ранее 15, ст. когда национальное сознание уже была способна сотворить тексты общественно-политического (а не только практического) значение. Важнейшим фактором в формировании национального сознания были многочисленные опустошительные набеги на Киевскую Русь кочевых народов. Именно тогда, мобілізовуючи все силы на борьбу с врагом, украинский народ начал творить героический эпос (былины, думы, исторические песни).

За рекой огни горят,

А миленьку в плен взяли.

Там татары плен делят.

А в долине бубны гудят,

Село наше зажгли,

Потому что на заклание людей ведут:

И богатство разграбили.

Круг шее аркан вьется,

Старую матушку зарубили,

И по ногам цепь бьется.

В них созданы картины ограбления деревни, грабежа, захват людей в полон, упоминается распределение ясыря, опустошение края чужаками, провозглашается призыв к борьбе против врагов («Когда турки воевали», «Загрустила Украина» и др.);

2) песни о храбрость рыцарей-защитников и их славную гибель в битве с врагом («Песня о побережців», «Ой поля, вы, поля» и др.). У них уже могут указываться имена героев («Песня о Михая») или конкретных исторических лиц («Песня про Байду», прототипом которого был князь Дмитрий Вишневецкий, которого замучили в турецкой неволе);

3) песни о военные победы, как например, освобождение от осады Почаевского монастыря («Ой взошла заря»), получение Варны («Проклинала царица, вельможная пани») и др. Несколько особняком стоит группа песен о сложные семейные коллизии, обусловлены тем, что враги торговали людьми как товаром: брат покупает сестру на рынке, теща становится рабство зятя («Ходит турчин по рыночке», «В Царьграде на базаре») и др. Но в подавляющем большинстве они являются балладами.

Песни о турецко-татарские нападения древнейшие по происхождению, поэтому в них еще не отчетливо проявляются формальные признаки жанра: нет разделения на строфы, часто не сохранен метрический рисунок. По тематике, форме, манерой исполнения, ритмомелодикою, они очень приближенные к дум того периода, невольничих стенаний. Примером может служить известная «Песня про Байду», в которой, как и в других подобных песнях, преобладает эпическое (розповідне) начало, а также использованы приемы построения дум.

Другие приметы имеет вторая (количественно меньше) тематическая группа - песни о казацко-польские войны, события 1648-1654 гг. суток Хмельнитчины. Здесь выделяются две основные темы: 1) общенародной победы, воинской доблести, героизма казаков. В них воспето конкретные битвы под Корсунем («Зажги встали козаченьки»), Жванцем («Ой из города Немирова»), Збаражем («Ой что то за конурка»), Солобківцями («Ой как ушли казаки»), под Берестечком («Высыпали козаченьки высокой горы») и др.; 2) подвига исторических лиц, центральное место среди которых занимает фигура гетмана Хмельницкого («не тот Ли то хмель», «Эй, не удивляйтесь, добрые люди» и др.), а также его сподвижников М. Кривоноса («Ой все лужайкой и все каемочкой»), Д. Нечая («Ой из-за высокой горы»), И. Богуна («В Виннице на границе», «Ой из-за горы черная туча»), Морозенко («Ой Мороз, Морозенко») и др. Эта группа существенно отличается от песен предыдущего периода, потому что здесь песни не только отражают дух эпохи, прославляют героев, но и поднимают народ на национально-освободительную войну, вселяют в людей казацкий дух, желание свободы и победы. Они преимущественно поются в ритме марша и являются производными песнями казацкого войска, которые вдохновляют их на подвиги («Зажги встали козаченьки», «Ой, на горе и жнецы жнут»).

Третья (самая поздняя) тематическая группа песен казацкого цикла отражает колонизацию Украины Московским царизмом после Переяславского соглашения. К ней относятся песни: 1) о нарекания на нерозважний союз с Москвой, что «загубил Польшу еще и нашу Украину» («А уже лет двести»); на московских царей: Петра, «змею-Екатерину», что осквернили казацкий край, укрыли его горем; на чрезмерное доверие казацких атаманов захватчиков («Ой вы, ребята-запорожцы», «Я сегодня нечто очень скучаю», «Эй, на беду, на горе») и др.; 2) о московскую плен, где основными мотивами являются гибель казаков в захватнических российских войнах или смерть «канальських работах», в болотах Петербурга («В Глухове, в огороде», «Ой более рекой, более Синюхой», «Ой из-за горы черная туча», «Ой, горе нам в мире жить», «От Киева до Питера мостили мосты» и др.); 3) о событиях Руины - коварное уничтожения Запорожской Сечи в 1775 году; картины разрушения казацкой Украины и рассеивания казаков за Дунай, на Кубань, внедрение рекрутчини, крепостного права («Хорошо, хорошо», «Вылетали орлы», «Эй, веют ветры» и др.). Например, «Ой, Боже наш милостивый, помилуй нас с неба»:

Ой, Боже наш милостивый, помилуй нас с неба, Разрушили М.київ, - некогда будет нужно. Ой з-за Низу, из-за лиману ветер повевает, Уже же москаль Запорожье кругом облегает. Ой облягши кругом Сечи, побили шанцы, Заплакали запорожцы в воскресеньице утром. Московськії генералы церкви руйновали, Запорожцы в чистом поле, как орлы, летали.

«Ой еще не мир, ой еще же не мир»:

Ой еще не мир, ой еще не мир,

Да еще и не светает,

А уж москаль запорожский степь

И кругом облегает.

А облягши же запорожский степь,

И начал граничить,

Замежувавши же запорожский степь,

Начал слободы сажати.

Летел ворон летел черный,

То есть не ворон - коршун, -

Ой не будет Сечи-города

И единственном числе и помощь.

Ой летит ворон и летит черный,

Ой летая каркает, -

И не раз, не два славнее войско

За нами заплачет.

А потихоньку река, а потихоньку быстрая

Потихоньку протекает, -

А уже наше войско славнее

И бежит назад.

Как отмечал М. Костомаров, «в песнях о разрушения Сечи слышим похоронные напевы над тем староукраїнським казачеством, которое, послужив органом возрождения Руси, теперь должно было погаснуть, как ненужный остаток предыдущего периода народного жизни. Горечь, но без отчаяния пронизывает эти песни». Эта группа тесно связана с традицией причитаний.

Второй цикл - исторические песни периода Колиивщины и Гайдаматчины второй половины 17-18 вв. Порабощение Украины, жестокое издевательство над казацким свободолюбивым народом, непомерная барщина, принудительная солдатчина вызвали народные национально-освободительные восстания.

На Правобережной Украине казацкие полки возглавил Семен Палий, который начал выгонять магнатские семьи из земель, оккупированных Польшей. Так началась народная борьба, известное в истории под названием гайдамацкого движения. Отряды гайдамаков совершали успешные нападения даже на укрепленные города, захватили Умань, Винницу, Чигирин, Фастов, Радомышль.

Во второй половине 18 в. гайдамацкий движение переросло в большое народно-освободительное восстание, известное под названием «Колиивщина», которое началось весной 1768 года, возглавляемое запорожским казаком М. Железняком. Выступив из урочища Холодный Яр, повстанцы освободили часть городов и сел Киевщины и дошли до Умани - укрепленной крепости. Магнат С. Потоцкий послал на бой надворных казаков во главе с сотником И. Гонтой, которые перешли на сторону гайдамаков. В 1768 году восстание охватило Подолье и Волынь. Совместными усилиями польской шляхты и российского царизма Колиивщина была разгромлена, с повстанцами жестоко расправились. Эта страница украинской истории вошла и в народное творчество, оставив значительное количество легенд, песен, баллад с описаниями этих событий.

Из исторических песен этого события затронули: 1) гайдамацкие песни «Хватит, коню, в конюшне спать» (Песня о Семена Палия), «Ой закурила, затопила сырыми дровами» (Песня о Абазіна) и др.; 2) песни о Колиивщине («Максим казак Железняк», «Ой наварили ляхи пива» (Песня про Ивана Гонта), «Выехал Гонта и из Умани», «Ой задумали и преславні ребята» и др.). Гайдамацкий движение имел большое влияние на национальное подъема и на западноукраинских землях. Галичина, Холмщина и Волынь были под польским порабощением, и здесь национальный гнет был не слабее, чем на Правобережье. Против польской неволе на западноукраинских землях боролись мстители-партизаны. Наибольшего размаха это движение приобрело в 30-40-х годах 18 века., когда его возглавил Олекса Довбуш, поэтому к песен второй пол. 17-18 ст. причисляем еще одну тематическую группу - 3) опришківські песни («Ой под гай зелененький ходит Довбуш молоденький», «Ой из-за Байкала восходит солнце», «Текут воды Черемоша» и др.). Отголоском этих событий, или же их логическим продолжением были народно-крестьянские восстания в Галиции и Буковине. Они не получили массового распространения, но стали заметной страницей в украинском фольклоре, особенно об их главарей: на Подолье - Устима Кармалюка, на Буковине - Лукьяна Кобылица. То есть выделяется еще одна группа песен - 4) песни о крестьянские восстания («За Сибирью восходит солнце», «Кармалюга я родился», «Ой идет Кармалюк долиной», «Ой, у моим горо-дочь копана криница» (Песня о Лукьяна Кобылица), «Ой шумит Черемош», «Послушайте, люди добрые», «Гей, то не ветер, то не буря» и др.).

Эти песни осваивают события, которые достигают 40-х годов 19 века, поэтому некоторые исследователи выносят их в отдельный цикл Песни - первой половины 19 вв. Учитывая временное, а также территориальное разграничение тех исторических событий, можно согласиться на такое разделение. Но стоит отметить, что тематике и характеру изображения событий песни И пол. 19 в. не отличаются существенно от гайдамацких и опришкивских. Как у первых, так и вторых основной акцент делается на воспевании многочисленных подвигов народных вожаков, черт их характера (мужества, отваги, неподкупности), выделяются легендарные эпизоды из их жизни (побег из плена, из тюрьмы, победа над хитростью многочисленным вражеским отрядом, бескорыстная помощь бедным крестьянам и др.). Распространенным в этих песнях есть мотив гибели народных героев, (чаще всего - в чужом доме от измены неверной любовницы). Но большинство из этих песен о смерти Довбуша ли Кармалюка (тот же сюжет) наполненные фантастическими и романтическими моментами и тяготеют к исторических баллад.

В середине 19 в. в системе народного творчества жанр исторической песни уступает место другим жанрам. Это было результатом упадка национально-политического сознания в результате национального порабощения, многочисленных запретов, наказание всех проявлений национального самовыражения. Россия, с одной стороны, а Польша - с другой, сделали все для того, чтобы убить национальную идею на оккупированных ими украинских землях. Тогда роль пісенно-исторической летописи народа начали играть общественно-бытовые песни (рекрутские, наймитские, гастарбайтеров, эмигрантские и др.), которые воспроизводили общую картину жизни украинского народа под политическим и социальным гнетом. События, художественно освоены в этих песнях, не выходили за общественно-бытовые темы, поэтому их нельзя считать собственно историческими. В них не говорится о конкретные исторические события, не называются имена известных в истории людей. Они отличаются и своей поэтикой: у них лирическое начало доминирует над эпическим (выражаются чувства, переживания, тяжелые размышления обездоленных, а не их действия или жизненные ситуации). Поэтому эти песни принадлежат к лирики, а не героїко-поэтического эпоса, в который входят исторические песни.

Но как только появилась новая надежда на освобождение Украины в период Первой мировой войны, украинский народ снова охватила волна возвеличивания своих национальных героев в песенном творчестве. Крупнейшим вспышкой национального самовыражения была деятельность вооруженного легиона Украинских Сечевых Стрельцов, созданного стараниями украинских патриотов в составе Австро-Венгерской армии. Он стал началом соревнований украинцев-галичан и гуцулов за свободу. Однако судьба молодых талантливых легионеров стала одной из самых трагических страниц истории. Выступив против армии российского царизма, они вступили в братоубийственную войну (в российской армии были солдаты из Восточной Украины). Австро-Венгрия заподозрила стрелков в измене, и их начали истреблять с обеих сторон. Многие из них погибли в сражениях, других замучили в сибирских лагерях.

Этот противоречивый, неоднозначный трагический этап украинской истории едва ли не наиболее полно отразился в героїко-поэтическом эпохе современного цикла - в песнях освободительных соревнований первой половины 20 в. Стрелковые песни представленные здесь более 400 текстами, среди которых есть произведения героїко-патриотического, балладного, шутливого характера. Эти песни, хоть и ходят как народные, отличаются от других народных песен тематикой и поэтикой, приближаясь к литературных произведений. Объясняется это тем, что их авторы - представители сечевого стрелецтва - были выходцами из интеллигентских семей, гимназистами, образованными людьми (по документам Львовского архива 40% сечевых стрельцов имели высшее университетское образование). Они были знакомы с литературой, музыкой, живописью и создавали песни как авторские произведения. Но песни быстро становились популярными и начинали бытовать как народные. Имена авторов забывались. И сейчас многие из них бытует в народе анонимно, хотя их авторы - известные многим, поэтому часть из них относят к песен литературного происхождения.

Среди песен патриотического содержания прежде всего выделяют очень популярны, что действительно стали всенародными. Так например, песня О. Конисского «Ой, у лугу красная калина»:

Ой у лугу красная калина наклонилась.

Чего наша славная Украина приуныла.

А мы тую червону калину поднимем,

А мы нашу славную Украину гей-гей развеселим...

Ш. Вороного «О, Украина!»:

О, Украина, о, дорогая, ненько

Все тебе отдам в борьбе.

Тебе вірненько присягнем

За Украину, за ее свободу,

Сердца кровь и любовь -

За честь, за славу, за народ!

О. Маковея «Мы - гайдамаки»:

Мы - гайдамаки, мы все равны,

Шли деды на муки, пойдут и правнуки.

Мы ненавидим враждебно ярмо.

Мы за народ жизнь свою дадим...

В таких песен можно отнести также «Луговой гимн», «Ой из-за горы черная туча встала» неизвестных авторов и др.

Боевого характера песни Л. Лепкого «Ой видно село», Г. Куп-чинского «Мы идем в бой» и др.

Маршевые песни - «Эй, вы, ребята січовії» (К. Гутковского), «Сечевой марш» («Эй, там на горе янв идет»), «Марш сечевиков» («Эй, ізга-дайте, братцы-вкраїнці») и др.

К песен сечевых стрельцов, кроме исторических, принадлежат и лирические песни: ukraine Тематика их разнообразна. Больше всего песен о любви принадлежит Роману Купчинському - «Как с Бережан к Кадры», «Лодка качается среди воды», «Пиймо, друзья, играй, музыкант», «Ірчик», «Ой чего же ты приуныл», «Шумит, шумит дібровонька», а также Л. Лепкого «Живописная ночка» и др. Встречаются семейно-бытовые песни, как например, «Там за селом, за лугом» (О. Маковея), «Пишет старая мать» (Г. Купчинского); шуточные - «Зажурились галичанки», «Имел я раз дівчиноньку» (Г. Купчинского), «Потому что война войной» (Л. Лепкого) и др. Из-между общественно-бытовых песен наиширшою есть тематика казацкой жизни (особенно мотив смерти козака) - «Повеял ветер степной», «Накрыла ночка», «В темном лесу под белов березов», «Погиб стрелец» и др.

Из приведенных примеров видно, что значительная часть песен сечевых стрельцов, которые соединили в себе народную и литературную традицию, имеет вполне конкретный исторический смысл, а потому относится к исторических песен И половины 20 в. Несмотря на преследования в советские времена, они сохранились в народе и ходят до сих пор.

До недавнего времени не изучался новейший пласт исторической песенности, Который формировался в межвоенный период и во время Второй мировой войны, в частности в западных регионах Украины. Это - песни о борьбе ОУН-УПА или повстанческие песни, в которых оплакується судьба порабощенной Украины. Например, песня «Триста лет проходит»:

Триста, триста лет проходит.

Ой вставай, ой вставай, народ,

Как наш народ по тюрьмам страдает

Добывай Украине свободы...

На украинской земле...

«Слышишь ли ты, друг, юноша»,«Печальный святой вечер в сорок седьмом году» и др.)» о трагической судьбе Карпатской Украины («Этого года печальные праздники», «В Закарпатье радость стала», «А Тисой плывут трупы»), а также о самоотверженном жертвенную борьбу отважных воинов УПА («Там, на севере, на Волыни», «Ой в лесу на поляне», «Шли селом партизани», «Лента за лентою», «то Ли буря, гром» и др.). Среди этой группы тоже встречаются лирические и баладні песни, как например, известная песня-баллада «Шел отважный гаевой». Эти песни, как и весь остальной фольклор УПА, ждут своего глубокого исследования.

Поэтика исторических песен

Как уже отмечалось, исторические песни имеют общие черты с думами, но существенно отличаются от них форме: меньшие по объему, преимущественно имеют строфічну структуру, рівноскладовий стихотворение (за исключением древнейших песен, которые не делятся на строфы из неровно-составным стихом). По сравнению с лирическими песнями, они большие по объему и отличаются от них эпичностью (наличие сюжета, повествовательность характер, указание на конкретные исторические события и личности). События в исторических песнях, как правило, описываются реалистично.

Во многих из них используются приемы гиперболизации, символические метафоры (битва изображается как свадьба, банкет, поэтому о начале боя говорится «наварили ляхам пива»; весть из дома приносит зозуля - «закувала кукушечка», а слово сие «черная галка»); стали эпитеты (черный ворон, степь широкая, ясные зори, душа проклята и др.), художественные паралелізми («Ой то не черная туча из-за горы выступает, то казацкое войско в поход отправляется). Время вся песня может быть построена на психологическом паралелізмі:

В Глухове в огороде стрельнули из пушки, - Не по одному козаченьку заплакала мать. В Глухове в огороде стрельнули из ружья, - Не по одному козаченьку плакали сестрице. В Глухове в огороде поплетені сетки, - Не по одному козаченьку заплакали дети. На быстром на озере прочь плавала утка, - Не по одному козаченьку плакала казачка.

Часто художественный параллелизм усиливается использованием символа:

Ой у лугу красная калина наклонилась, Чего наша славная Украина приуныла.

Встречаются и другие народно-поэтические символы: казак - сокол, девушка - калина, могила - невеста, смерть - красная китайка и др..

Песни-хроники

Отдельным жанровым разнообразием исторических песен есть песни-хроники. В системе песенной эпики они стоят ближе всего к баллад. В их основу положены действительные исторические факты, что обусловило разнообразную тематику: от общественных явлений к бытовых событий личной жизни отдельного человека или семьи. Как правило, они ограничиваются изображением некоего одного случая, чаще всего трагического или драматического (что тоже роднит их с балладами), свидетелем или участником которого был сам исполнитель. Материалом для них чаще всего служат случаи из местной жизни, поэтому один из первых исследователей этого жанра Ф. Колесса считал, что такие «новелістичні» песни имеют вузьколокальнии и кратковременный характер. На этот вид народного лиро-эпоса в свое время обратил внимание и В. Гнатюк. Он причислял их к разряду «новообразований», которые возникли под влиянием изменений в общественной жизни. Среди древнейших произведений этого типа он считает песню о Довбуша и родственные ей, где отражены события опрышкивского движения.

Хотя песни-хроники известны во всех славянских народов, но долгое время исследователи эпической лирики не выделяли их как отдельный жанр или жанровое разнообразие. Впервые это сделал украинский фольклорист А. Дей. Он отметил, что описательно-хроникальные эпические песни бытовали в Карпатском регионе, в Галичине и на Подолье, а также на Западной Волыни еще в 18 веке. Исследователь назвал их «спевками-хрониками», потому что «спевками» их называют исполнители, а в тех регионах термин «песня» в основном заменяется термином «спевка».

В осуществленных изданиях эти песни систематизируются на основе тематического принципа, в частности выделяются следующие группы: а) песни-хроники с исторической подоплекой, с такими центральными действующими лицами, как Олекса Довбуш, Семен Хотюк, Лукьян Кобылица и др.; б) социально-бытовые песни-хроники; в) семейно-бытовые о трагические события и случаи из повседневной жизни. Третья группа является самой многочисленной.

Поэтика песен-хроник

Песни-хроники легко отличить по чисто формальным признакам. Кроме особой детализации событий для них характерны речитативно-декламаційна мелодика, обязательная коломийкова структура (4+4+6) и статический тип драматургии. По способу мышления они тяготеют к древнеславянской лиро-эпики, не случайно в Карпатском регионе их называли «думами». Однако они имеют свои специфические жанровые признаки.

Как правило, песни-хроники начинаются заспівами-зачинами с использованием стереотипных эпических клише, как в думах. Многие из них - обращением к слушателям:

Слушайте, добрые люди, что имею говорить, А я хочу о (имя) песню петь.

Характерным также является эпические формульные окончания, чаще всего - обращение к аудитории со словами, которыми подтверждается, что воспетые события происходили на самом деле:

Село потя на воротах, на ветер, сдуло, Я бы не пела, если бы так не было.

Еще одна отличительная черта этих произведений - использование так называемой «сфрагіади» - упоминание в последних строках имени автора. Такое указание на авторство в текстах отличает их от других жанров народного творчества, хотя они составлены в традиционно-фольклорной манере:

На его могиле выросла калина,

А эту песню ізложила Худын Екатерина.

Или: А кто умеет петь, то пусть споет,

Ступареві спиваночки пусть не забывает.

Тематика этих песен очень разнообразна: исторические события от времен казатчины, борьба с польскими поработителями, события опрышкивского движения (чаще всего в связи с жизненными фактами о Довбуша), трагедия эмиграции, войны и их последствия. Это затрудняет их классификацию и систематизацию. Много подобных текстов составители сборников помещают среди исторических песен и баллад, хоть за комплексом поетико-стилевых черт это самостоятельный жанровая разновидность народной лиро-эпики.

Среди ныне побутуючих текстов первое место занимает тема насильственной коллективизации и вывоз крестьян в Сибирь, их мучения, смерть родных, тяжелая жизнь на чужбине, возвращение домой, где «хозяин» все уничтожил, и т.д. Такой, например, есть песня «А у Петра Битного и две дочери были», что бытует в львовском регионе.

Эпические компоненты преобладают над лирическими, основная функция этого жанра не эстетическая, а информативная. Поэтому пристальное внимание обращается не на мелодику (как правило, все тексты, не в зависимости от содержания, поются на ту же самую мелодию), а на информативность. Этим они родственны с исторической народной прозой. Большой уровень імпровізованості, что становится возможным через гибкость коломийкового размера, сближает их с былинами. Песни-хроники является интересной гранью народной традиции и еще ждут своего всестороннего научного изучения.

Исследование исторических песен

Исследование исторических песен начинается лишь в 19 веке. Первые публикации текстов встречаем в сборнике М. Новикова «новое Полное собрание Русских песен. Четыре части» (1780-1781). Среди опубликованных там украинских песен есть несколько исторических. Первый украинский фольклорный сборник «Опыт собрания старинных ма лороссийских песней» М. Цертелєва вышел в 1819 г. Рядом с думами там помещены «Песня о Поджигателе и Мазепу», «Песня о отъезд казака в войска». Большая подборка исторических песен подана в сборнике М. Максимовича «Малороссийские песни» (1827). В своей следующей труда «Украинские народные песни», вышедшей в Москве в 1834 году, Максимович предпринял первую попытку выделить исторические песни в отдельную группу. Однако, он здесь не проводит различий между думами и историческими песнями, а также приобщает к ним общественно-бытовые (казацкие, рекрутские, чумацкие) лирические песни.

Заметной в украинской фольклору является уже упоминавшаяся статья Г. Гоголя «О малороссийские песни», где впервые приняты и осмысленно термин «историческая песня».

Тексты народных песен достаточно широко представлены в сборниках И. Срезневского «Запорожская старина» (1833-1838), П. Лукашевича «Малороссийские и червоноруські думы и песни» (1836), А. Мет-линського «Народные южнорусские песни» (1854), П. Кулиша «Записки о Южной Руси» (1856-1857). Свой вклад внесла и «Русская троица», опубликовав ряд исторических песен в «Русалке Днистровий» (1837), а также Я. Головацкий, который выдал «Народные песни Галицкой и Венгерской Руси» (1878). Этой проблемы касался и М. Костомаров (в частности, в магистерской диссертации «Об историческом значении русской народной поэзии»).

Первое самое полное, упорядоченное по историко-хронологическому принципу с комментариями издание исторических песен осуществили В. Антонович и М. Драгоманов - «Исторические песни малорусского народа» (Т. 1,2. - К., 1874-1875). Однако и здесь еще не были разграничены жанр думы, исторической песни и социально-бытовой песни. Продолжением этой работы были издания, осуществленные М. Драгомановым в Женеве (Швейцария), где он находился в эмиграции, сборники песен «Новые украинские песни о общественные дела» (1864-1880) и «Политические песни украинского народа 18-19 вв.» (1883-1885). Исследователями исторических песен были также О. Потебня, П. Житецкий, Ф. Колесса, В. Гнатюк. В 1913 г. вышел труд И. Франко «Студии над украинскими народными песнями». Среди современных исследователей - М. Рыльский «Героический эпос украинского народа» (1955), В. Березовский «Исторические песни» (1970) и др.

Определение жанра.
Классфикация баллад.
Трагическое в балладах.
Типы трагических героев.
Структура народной баллады и система художественных средств.
Особенности поэтического языка

Определение жанра . Баллада – это стихотворный жанр. Это эпическая (повествовательная) песня, для которой свойственны семейно-бытовая тематика и частые трагические разрешения конфликтов.

Путилов Б.Н. отмечает: «Основное содержание баллад – повествование о драматических индивидуальных судьбах, о семейных коллизиях, обусловленных общественно-бытовыми обстоятельствами… Когда такие повествования вырастают на почве политической истории, возникает историческая баллада.

Нередко высказываются мысли, что баллада – это лиро-эпический жанр. А.В.Кулагина выделяет эпические признаки баллады: объективное и последовательное изображение событий и характеров; наличие объективно-эпических образов; изображение действующих лиц в их поступках, речах и мыслях; господство типизации явлений действительности, а не выражения отношения к ней. Таким образом, русская народная баллада относится к эпическому роду поэзии.

^ Классификация баллад . Общепринятой классификацией народной баллады является классификация по тематическому принципу (хотя при этом известна и классификация по хронологическому принципу: баллады Х1У – ХУ1 вв.; ХУП в. и конца ХУШ – начала ХХ века).

По тематическому принципу можно выделить 4 группы баллад: исторические, любовные, семейные и социальные.

В исторических балладах личность или члены семьи попадают в трагическую ситуацию в особых исторических условиях (нашествие врага, война). Б.Н.Путилов делит сюжеты исторических баллад на 2 цикла: о татарском или турецком полоне («Девушка спасается от татар») и о трагических встречах родных («Муж-солдат в гостях у жены»).

Сюжеты любовных балллад построены на взаимоотношениях молодец- девушка, причем лишь одна баллада «Василий и Софья» повествует о взаимной любви героев, погубленных матерью Василия. Семейные баллады делятся на группы в зависимости от отношений членов семьи: муж – жена, свекровь – невестка, брат – сестра, родители – дети. Самая большая и наиболее популярная группа баллад о трагических конфликтах между мужем и женой. Обычно жена гибнет от руки мужа («Оклеветанная жена»).

В социальных балладах обычно социальный конфликт переплетается с семейным. В них выделяются 4 цикла: 1) о трагических конфликтах как результате социального неравенства («Князь Волконский и Ваня-ключник»), 2) антиклерикальные баллады («Князь и старицы»), 3) баллады о горе и бедности; 4) баллады о разбойничестве и его трагических последствиях («Сестра и разбойники»).

Специфика баллад проявляется не только в их тематике, но и в различных сюжетах и мотивах, их составляющих. Мотивы можно определять как реалистические (воспроизводящие события, которые имели место или могли иметь место в действительности) и фантастические (изображающие сверхъестественные события).

Центральным мотивом баллады обычно является мотив злодеяния (убийство, самоубийство).

^ Трагическое в балладах . Тематика баллад – трагическая участь человека в феодальном обществе, страдающего от набегов врага, социального неравенства, семейного деспотизма. Трагическое в исторических балладах проявляется в раскрытии тяжелой участи народа.

В социальных балладах раскрываются трагические противоречия между теми, кому принадлежит власть, и обездоленными.

Основа трагического в семейных балладах – с одной стороны, д деспотизме родителей, мужа, брата, свекрови, и, с другой, - в бесправии и покорности детей, жены, сестры, невестки.

В группе любовных баллад жертвой обычно становится девушка. Поведение людей в балладах расценивается с позиций идеальной семьи. Трагическое возникает тогда, когда создаются резкие противоречия между строгими моральными принципами и поведением людей.

^ Типы трагических героев . Губитель. Жертва. Страдающий персонаж. В трагическом исходе – поэтическая сущность баллады, и народ сознает это.

В жизни возможны трагические конфликты как между чужими, так и между родными лицами, но больше потрясает, когда участники конфликта – близкие люди. Персонажи баллад, столкнувшиеся в таком конфликте, - как правило, члены семьи.

Воздействие трагического в балладах – сострадание к героям, страх за их судьбу приводит к очищению, к духовному просветлению.

По характеру развития сюжета выделяют три типа баллад:

^ Открытый ход действия – в тех балладах, где его развитие начинается с центрального эпизода-злодеяния («Василий и Софья»). Предсказанный роковой исход. Трагическое узнавание. Подобные сюжеты строятся на неожиданной встрече родных, по приметам или из расспросов узнающих друг друга.

^ Структура народной баллады и система художественных средств. Структура народной баллады и система ее художественных средств подчинены идейной целенаправленности жанра – осуждению зла, насилия, неправды, клеветы, ненависти, несправедливости. Наиболее ярко это осуждение может быть выражено путем противопоставления. Композицию жанра определяют антитетичность сюжета и антитетичная группировка образов. Особенности поэтического языка . В системе поэтических средств баллады основную роль играет эпитет. Постоянные эпитеты часто определяют личные отношения персонажей. Чаще встречаются изобразительные эпитеты, чем выразительные. Выявляются как простые эпитеты (образованные от однокоренных слов), так и двойные реже – тройные (худа бледна красна девица).

Основная литература

Русское народное поэтическое творчество. Хрестоматия / Сост. Круглов Ю.Г. –М.,1993.- С.369-378
Русская народная поэзия. Эпическая поэзия./Сост. Путилов Б.Н. –Л.,1984
Кравцов Н.И., Лазутин С.Г. Русское устное народное творчество. – М.,1983.- С.189-199.
Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор. Учебник для высших учебных заведений. – М.,2002. –С.267-277.

Дополнительная литература

Балашов Д.М. История развития жанра русской баллады. Петрозаводск, 1986
Кулагина А.В. Русская народная баллада. – М.,1977
Пропп В.Я. Поэтика фольклора. –М.,1998.- С.92-139